Морошка - тот самый север, который не может быть вреден. В светлом, болотистом мире не заходящего солнца растёт она. В тот мир уходила моя бабушка, но всегда возвращалась - с корзиной грибов на все буквы алфавита. Это одно из самых первых воспоминаний: кухня вечером, на полу газета, на газете - грибы всех родов и семейств. Вот царь-белый, вот рыжики; аккуратные, как игрушечка, подосиновики. В единственном экземпляре явился странный гриб моховик, приятный и плюшевый, как мой медведь. Все во единого оттенки коричневого, фисташковый, розовый... Но это ещё не всё.
За грибами непременно шли ягоды. Старая знакомая сизая черника и та, драгоценная, составленная из полупрозрачных шаров, наполненных одной зарёй, которая спешит сменить другую, дав ночи полчаса. Черники всегда было много, а морошки - мало. Здесь только-только начинались, открывались подходящий для неё высокие широты. Болота входили в силу. По ним шла бабушка своими какими-то тропами. Приносила морошку на вес золота.
Морошка не ассоциировалась с горстями, стаканами, туесами, тазами. Штучная. Мне кажется, что я помню до сих пор каждую ягоду в лицо. Помню прозрачный, прохладный, нежный её вкус. И выбор Пушкина мне полностью понятен.
Потом мы не встречались так долго, что морошка стала почти мифической. Превратилась в молодильные яблоки, в мешённый на какой-то доисторической сметане колобок. И не знала я тайных, заветных троп. Без бабушки, без Пушкина как найти в этом мире морошку?
А Интернет-то на что? Сетевые-то магазины, которые доставят всё и быстро. Пусть не драгоценные ягоды, наполненные молчанием, северными восходами и закатами, просторами и ветрами, но варенья наименований целых сто. Простое и крафтовое. С косточками и без.
Значит, есть в мире люди, которые знают все тропы в тех необъятных широтах, и везут морошку возами, несут туесами; парят и варят в тазах, помешивая заслуженными деревянными ложками. Хватит и Пушкину, и всем.
В такое тёмное время, как декабрь, хорошо и волшебно открыть маленькую, тщательно запечатанную баночку морошки дикорастущей, с косточками. Другой-то ведь и не бывает. Вспомнить бабушку, Пушкина... И заодно уж всю грибную азбуку, в каждой букве которой сходятся две, а то и три самые тайные мои дороги.
Комментариев нет:
Отправить комментарий