Берёзы не скажут

   Золотая осень в наших краях во многом обязана своим названием берёзам. Берёзы, как правило, начинают. Берёзы распространены. Живут они семьями, аккуратными околками средь полей и целыми берёзовыми рощами. Густо вмешиваются в леса. Загораются разом, без полутонов и переходов. Специально к этому времени подгадывают и синие, малооблачные дни. Сочетание берёз и неба - одно из лучших в жизни местных людей. Вот придёт осень, и мы снова узнаем её по берёзам.

   И вот осень пришла. А берёз-то и нет. Берёзы исчезли в августе, одним невыносимо жарким вечером. Вдруг оказалось, что привычной стены берёз на горе, дачной, с детства знакомой стены, больше нет. Вместо неё стоят пожухлые, изнурённые растительные существа. "Люди", - как сказал бы Дерсу Узала. Усталые люди, с которыми случилось какое-то неотвратимое горе. Было ясно, что скукоженную, бессильную бурую листву унесёт первым же порывом ветра, и не будет нам никакого золота.

   Так и случилось. В ясную сентябрьскую субботу мы пойдём в лес по крутой прохладной тропинке, где обильный мох на стволах точно указывает на север. Где нижний, травянистый ярус переживает после дождей вторую, если не третью молодость. О грибах и говорить нечего. Грибов  в это время царство, груздей - ванны, опят - племена и народы. Всё, как надо, в природе. Кроме берёз.

   Лишённые всей листвы, пришли как будто берёзы в этот ранний осенний лес прямо из ноября - из чёрно-белой пустоты, сна и молчания. Берёзы забежали вперёд и были похожи на фрагменты будущего. От этого казалось, что механизм мира сломался. Что-то в мире заело, износилось, и теперь требует капитального ремонта. Время запуталось в самом себе и не может выбраться.

   Если бы люди понимали берёзовый язык, то смогли бы узнать, что всё это значит. Но мы ещё и первой буквы того алфавита не открыли, поэтому и думаем, что это всё из-за лета. Это всё очень жаркое, ровно три месяца только жаркое лето...

Мир за спиной

   И вот осенью, когда мысли должны усиленно проситься к перу, а перо к бумаге, когда слова должны течь особенно свободно, повстречалась мне песня эвелнов. Малый северный народ, сродни эвенкам. Не сама то есть песня, а её перевод в книге В. Серкина "Хохот Шамана". Под примерным названием "Мир за спиной".

Как только отвернусь,

За спиной происходит странное:

Все предметы меняют очертание и характер,

Мир становится другим.

Только настоящие люди остаются людьми,

А ненастоящие меняются, как вещи.

Как бы быстро ни обернулся,

Они успевают раньше.

Что происходит с миром,

Когда его не видит настоящий человек?

Есть ли горы, море? Это может быть опасно.

Очень интересно узнать.

   Долго не могла я уйти с этой страницы. Как будто удалось обернуться очень быстро и увидеть себя настоящую. Ведь так всё и было.

   В детстве я была убеждена в том, что за моей спиной происходит что-то недоступное. Творится какой-то другой, отличный от нашего, мир. Населённый не обязательно дружелюбными существами. Впрочем, и не враждебными. А такими примерно, как инопланетяне-наблюдатели. Ничего плохого они нам не сделают, но и на помощь в случае чего не придут. Они не вмешиваются, и от этого ещё страшнее. Особенно если на улице уже стемнело, а дома никого нет. И свет горит везде, где только можно, но от этого не легче. Я знаю, я боюсь спиной. И когда уверенность достигает предела, резко оборачиваюсь...

   Ну, конечно. Они опять успели. Притворились домом. Моими вещами, игрушками, героями лучших книг, не обязательно со счастливым концом.

   Потом я выросла и поняла, что всё это придуманная воображением чепуха. А теперь опять оказывается, что это правда - насчёт мира за спиной. Вот и эвелны заметили.

   Про песни малых и северных есть распространённое мнение, что они сложены по принципу "что вижу, о том пою". И вроде как это признак примитивного искусства. То ли дело ветвистые метафоры, глубинные слои текста, интертекстуальные связи, заумь, которой посвящены учёные тома... У всех своё видение. И уже непонятно, что это такое: просто видеть.

   Я долго не могла уйти с той страницы. Столько всего написанного за моей спиной - целый мир. Только вот есть ли там настоящее, которое не меняется? Или оно всего лишь успевает раньше? Очень интересно узнать.

 

Как дети

   На выставке игрушек оказались случайно, и сразу стали как дети. Бегали с восторгом от одной стеклянной витрины к другой. Узнавали медведя с молотом напротив такого же деревянного мужика - сюжет незыблемый, вечный. Но глаза уже разбегаются, бегут глаза к вороне с лисицей на фоне огромного, похожего на резную подставку под горячее, солнце. Бегут глаза к зайцу-лыжнику, в медведю-пианисту, и к другому медведю-велосипедисту. И, наконец, к третьему и четвертому медведям за уютной и беспроигрышной шахматной доской.

   Коротали так зимние вечера, вырезали из дерева на забаву родных зверей неизвестные мастера. Создавали берестяные крепкие туеса - мёд хранится в таких не менее ста лет. И хозяйки тоже не дремали - расшивали кропотливым, плотным крестом сарафаны да рубахи, и особенно рушники с красными птицами, которые смотрят друг на друга и всё не могут насмотреться. Возле стеклянного шкафа с костюмами остановились особо, думали и говорили о прочных вещах, о неброском трудолюбии, о мастерстве, которое само идёт в умелые и упорные руки. Самой минимальной форме придаёт максимальное содержание. Ищет без конца.

   Так была найдена и дымковская игрушка - то расписная дама, то кавалер в шубе. А там двое в лодке в ромашковых рубашках, и конь, и козёл в лаптях, и другой козёл - в санях, и, наконец, козёл третий, в сани запряжённый. И кентавры с деревенскими бородатыми головами, и Маша с медведем, и неудержимые гармошки, и толстая белая птица-свистулька в кокошнике, и всевозможные кони, и непременно самовар... Тёплая, яркая глиняная жизнь, разноцветная дружная круговерть.

   А были ещё мастера, которые додумались до Гжели. Додумались до рыбы с городом на спине, до блюда, до часов и чайника. Додумались до людей с баяном и балалайкой. И особенно додумались до усатого кота с человечьими глазами. Который всегда начеку.

   А для полного удовольствия нашли мы напоследок Палех. То царевич, то Жар-птица, то чудо-терем и гривастые тонконогие скакуны...

   Так и ушли счастливые. И потом ещё были как дети какое-то время.

Из времени в вечность

   Конечно, после Пушкинского музея да после Эрмитажа, в нашем Художественном египетская выставка смотрелась не столь монументально. И тем не менее атмосфера загробности ощущалась вполне. В низких сумрачных залах с массивными чёрными колоннами было душно, как в камере пирамиды, где лежит безбедно и покойно вложенная, как самая малая матрёшка, в несколько слоёв саркофага почётная мумия Верхнего Царства.

   Древние египтяне не знали, что на смену их вечности придёт просто время, и почётные мумии начнут странствовать по музеям. В загробном мире нарушится вековое спокойствие и размеренность, и население массово обратится к стражу весов Анубису: как же так? а мы? мы так не хотим, примите меры. Кругом пойдёт шакалья голова стража. "Граждане, дорогие, - взмолится Анубис. - Я-то что могу? Мне тоже жалко нашей дорогой вечности, но скажите спасибо, что хотя бы время ещё не закончилось. Подумайте, что будет после времени."

   И замолчат, призадумаются человечьи души, притихнут ещё не взвешенные сердца. 

Но пока ещё не закончилось время, можно смотреть в душных и сумрачных залах на вечность. На каменный кусок плиты очень приятного сливочного цвета, плотно заполненный фигурами, предметами, знаками - раз и навсегда. Вот похоронная процессия, вот плакальщицы с длинными заломленными руками. Вот мумия, которую сзади уже обхватили  загробные заботливые руки и тянут куда-то за пределы, где уже ничего нет, кроме воображения.

   Ценным экземпляром выставки были ноги из розового гранита. По древнеегипетским меркам, статуя полноценная, потому что на боковых стенках сидения сохранилась надпись: корабельный мастер Ухау, он же жрец при пирамиде Хеопса. Человек значительный, которому нипочём и 26 веков своей эры, и неполный 21 век эры нашей. Бывают на свете ноги самодостаточные,  никаких дополнений и пояснений не требующие. Иногда, чтобы сделать себе имя, вполне достаточно ног.

   В самой маленькой и тёмной комнате посмотрели ролик: искусственный интеллект сообразил и показал, как выглядели жители Древнего Египта - женщина и мужчина. Получилось очень умно и реалистично, а через год будет ещё реалистичнее.  А ещё через сколько-то лет изображение сойдёт с экрана и создаст цивилизацию. В реалистично придуманной дельте Нила. На реалистично придуманной планете Земля.