Мой первый бюст

   Когда-то я заботилась о всестороннем развитии дочери, а теперь она заботится о моём. Подарочный сертификат для двоих на мастер-класс в гончарную мастерскую "Клевер" это подтвердил. Последний раз я лепила что-то такое из глины в детском саду. А второй персоной позвала с собой столь же давнюю, из детсадовских времён, подругу.

   Я не думала ни одной минуты, решила сразу, что лепить буду бюст Пушкина. Что же ещё можно слепить на первом в жизни глиняном мастер-классе? Скульптуру, конечно. Безумство храбрых - вот мудрость жизни.

 - Если вдруг Пушкин не получится, - поддержал меня сын, - можно будет слепить идола с острова Пасхи.

   А вот тут я засомневалась. Не знаю, не знаю... Древние "примитивные" изображения только кажутся простыми, а попробуй повтори. Их так же невозможно сымитировать, как детский рисунок. А у Пушкина хотя бы бакенбарды. И я крепко на них надеялась.

   Четыре двери открылись нам на пути к новым знаниям. Четыре двери и один турникет. Два охранника тщательно изучили наши паспорта.

 - Ирина и Ольга? - уточнил один.

   Так мы прошли на тщательно закрытую территорию. Три раза приложили к электронным замкам карточку, и вот... Мастер Аня уже нас ждала, помогла облачиться в длинные надёжные фартуки. Я видела такие на гравюрах из средневековой жизни.

   В гончарной мастерской было полутемно, таинственно. Большой рабочий стол освещался индивидуальными лампами. Два молодых человека - Роман и Богдан - раскатывали тонкие глинные блины и усиливали атмосферу. Но вот собрались все участники мастер-класса, и мы начали.

   Шар прохладной серой глины было очень приятно и весомо держать в ладонях. Глина особая, она не пластилин. Кто что мечтает сегодня слепить, спросила Аня. Три девушки по очереди ответили, что желают слепить чашку.

 - А я ещё не решила: вазочку или коня, - сказала подруга моя Ольга. И произвела впечатление. Конечно, не вазочкой, а конём. Я горячо поддержала коня. На том и порешили: конь. Декоративный, а не с бабками (нет-нет!) и не с копытами, не с гривой на ветру. 

 - В стиле дымковской игрушки? - воодушевилась Аня. - Игрушку сделаем!

 - А я, - говорю, - хотела бы слепить бюст Пушкина! 

   После коня мне было как-то легче признаться в таком желании, чем после вазочки.

В Аниных глазах мелькнуло беспокойство. Ведь на мастер-класс человек идёт за верой в себя, у него всё получится, и невозможного в мире не бывает, нужно всего лишь отпустить все свои комплексы и зажимы. И никак не скажешь человеку, что невозможное очень даже бывает, и довольно часто. Особенно если весь глиняный опыт этого человека закончились ещё в детском саду.

 - У вас есть скульптурные навыки? - спросила Аня на всякий случай. 

 - Нулевые! - честно призналась я. - Но мы ведь можем отнести то, что получится, к произведениям современного искусства. И назвать его "Я так вижу".

   И все мы стали разминать свою глину. Мой первоначальный Пушкин сначала был похож на шахматную пешку, но потом я как-то интуитивно сдавила его в ладонях, и вышел вполне африканский череп. Но главное - это нос. Вот уж чего я от себя никак не ожидала. С первой попытки вышел такой выразительный нос, что все зажимы во мне моментально разжались, а вера в себя как скульптора сильно увеличилась. Настолько, что не пугали даже предстоящие кудри. Аня подсказала, как надо: укрепить на черепе глиняный шарик, а потом стекой вырезать из него вроде как розанчик. И тем же манером бакенбарды. К тому же и очень успокаивает.

 - Скажите, - спросила у Ани девушка, которая лепила очень большую чашку. - А какие были самые странные желания у ваших посетителей?

 - Комплект посуды с глазами! - ответила Аня. - Человек сделал посуду с глазами. Чтобы смотрела, когда он заходит на кухню.

   Я не ожидала, что на кудри уйдёт столько глины. Я лепила и вертела, вертела и снова лепила... А впереди были ещё глаза, и отнюдь не посудные, а поэтические. Гениальные глаза предстояли мне. Самое тонкое, самое сложное. И второй вышел не похожим на первый. Как всегда. Но главный смысл заключался в том, что вышел Пушкин. Вышел именно Пушкин. И он смотрел!

   Теперь он как следует просохнет, будет обожжён в печи и покрыт глазурью. И, наконец, займёт место в моём доме. И если вдруг будущие посетители спросят Аню о прежних, ей будет что рассказать. О, ей очень будет что рассказать. Потому что конь ведь тоже вышел. Такой вышел конь, что и вазочек никаких не надо.