У Белосельских-Белозерских

   Петербург в этот раз был так любезен и щедр, что вслед за вечером Светланы Крючковой предложил ещё один, который тоже невозможно было пропустить - встреча с читателями Татьяны Толстой. А я как раз отношусь к читателям Татьяны Толстой, и странно мне было, что утром я могу ткнуть пальцем в телефон, оформляя покупку билета, а уже вечером пойти и сесть в кресло специально выбранного поближе третьего ряда. Я из своего большого и удалённого города привыкла мыслить другими временами и другими расстояниями. Я привыкла, что между билетом и событием, как правило, простирается вечность. 

   А больше всего мне понравился адрес встречи: угол Невского и набережной Фонтанки, дворец Белосельских-Белозерских. И он действительно оказался розовый, как торт, украшенный фигурами дворец. Не очень огромный, но достаточный, чтобы вместить и Белосельских, и Белозерских, и всех читателей Татьяны Толстой. С парадной именно лестницей, по которой очень приятно не буднично восходить. С перилами, за которые обязательно хочется держаться, прикасаться. В этом ведь и состоит предназначение лестницы и перил - чтобы красиво подниматься, и при этом думать, куда поднимаешься, к кому и зачем. И ни в коем случае не торопиться.

   Зрительный зал был разнообразно и ярко подсвечен, как пещера Али Бабы. На сцене - стол с зелёной лампой. Я почти не пользуюсь настольными лампами, но зачем-то мечтаю о такой зелёной, желательно настоящей, из времени зелёных ламп. Мне кажется, что она может на что-то очень хорошо повлиять.

   Но вот Татьяна Толстая села за стол с лампой и стала встречаться с читателями. Оказалась она в точности такой, как автор своих книг, которые я читала; как ведущая программы "Школа злословия", которую я не смотрела; как участница многих видео из интернета. Но из зала,из третьего ряда, всё видится и слышится не так. Из зала, из третьего ряда, ничего нельзя поставить на паузу, действие происходит именно здесь, именно сейчас. Ничего нельзя отмотать вперёд или назад, и каждое слово существует в единственном экземпляре.

   Когда время дошло до "прошу задавать вопросы",читатели в зале сначала стушевались, притихли, как школьники перед проверкой домашнего задания. Но тот, кто боится говорить в микрофон, мог написать свой вопрос на бумажке, и для читателей это огромное спасение. Наконец, первый вопрос в микрофон был задан, и зал сразу выдохнул, расслабился, многие руки потянулись к бумажкам.

   Вопросов было достаточно, по большей части банальных: "Какие книги нужно читать для развития мозга?" "Были вы лично знакомы с Иосифом Бродским?" "Что вы посоветуете молодым писателям?" Почему-то так получается,что авторы вопросов оригинальных часто не решаются или стесняются их задать. Даже на бумажке. Но из самого скучного вопроса можно вытянуть яркий ответ. И к ответу привязать реальную историю, которая кажется фантастической. Потому что очень трудно, почти нереально представить, что такое могло быть, и такие люди тоже могли быть. И пусть я уже эту историю знаю, читала, но она по-другому живёт, рассказанная другими словами, которые нельзя никуда перемотать.

   А хороший вопрос был: "Какой из героев дался вам труднее других?" Ответ: герой рассказа "Петерс". Да,такие даются трудно - и своим создателям, и особенно самим себе. И мне захотелось сказать в микрофон, что вот у нас в Новосибирске как раз по этому рассказу поставили в театре спектакль, и он прекрасен, и герой там тоже удался. Но ведь это не вопрос. И я не сказала.

   Я шагала с сумерках вдоль воды Фонтанки, а на той стороне висели очень красивые, клубничные, розовые, как дворец Белосельских-Белозерских, облака. А прямо над головой, в зелёном вечернем небе, стояла одинокая, очень ясная звезда. Я никогда раньше не видела, чтобы ночное почти уже небо было таким зелёным.