В начале была метель. Бросались в глаза огромные снежинки, попадали в глаза. И люди видели мир таким: хрупким, занесённым, очень изменчивым. Свет вечерних фонарей пробивался сквозь этот мир, и в нём проступали точёные снежные скульптуры - бывшие спрессованные кубы, от которых мастер пришёл и отсёк всё лишнее. И вышло из куба много чего милого сердцу и глазу: медведь вышел и уссурийский тигр, и олень с тонкими изящными рогами, и книжная полка, и сани, и затейливая рыба. Всё это совсем не лишнее в нашем новом метельном мире.
Если присмотреться, видно, как тщательно точил снежный мастер колесо мельницы, и все завитушки на шкуре сильного барана. Старался, чтобы когтистая медвежья лапа обхватила ствол очень живо. Работал чувствительно и соразмерно. Не хотел думать о том, что красота выйдет недолговечной. И я тоже не хочу так думать. Тем более что кругом ещё столько метели.
Ночью вдруг явится какой-то залётный плюс и дождь. И мы, непривычные к такому явлению в январе, будем думать, лёжа под своими надёжными верблюжьими одеялами,что нам всего лишь снится и звук капель по карнизу, и гулкий тревожный ветер. И снежные скульптуры в парке немного сгладятся, как огромные куски сахара, мгновенно облитые тёплым. Но по-прежнему будут хорошо читаться густые завитушки барана и выражение медвежьего лица. И весь город тоже немного оплывёт, и засобирается из своих берегов, как ночная квашня, за которой не уследили. Но - стоп,город! - утром одним махом сделается -25, а потом очень скоро и -34, и вот к такому как раз мы очень даже привыкли. Морская фигура, на месте замри.
И всё вернётся на круги своя. Окрепнет, как мускулы дворника, который прямо в семь утра борется со льдом на ступеньках. Окрепнут в парке все снежные фигуры. Чтобы, когда снова придёт метель,пришли снова и люди. Чтобы смотрели на стёртые немного, но всё ещё выразительные черты,и летели бы им прямо в глаза очень большие снежинки.
Комментариев нет:
Отправить комментарий