Все подруги положили на стол новогоднее - скатерти, салфетки... Положили на стол снеговиков с красными носами, снежинки, ёлки, Дедиков Морозиков в треугольных шубах,высоких шапках и больших круглых валенках. Ну, а я тоже кое-что положу на стол. Оленей!
Очень близка мне оленья тема в это время года. Близки мне олени возле Оперного театра, которые катают всех желающих. Небольшие и выносливые. С первого взгляда на оленей понятно мне, почему вокруг этого хорошего и доброго копытного зверя с бархатистыми рогами строилась жизнь северных людей. Поколение за поколением, виток за витком, вокруг оленя шло движение вечной жизни, тёмная её половина, светлая её половина. Сохранить нужно оленя, тогда и он тоже человека сохранит.
Очень близки моему сердцу олени на больших, тёплых, плотно облегающих шею свитерах. Очень живописно пойти в таком свитере на каток. Добавить ещё шарф, чтобы развевалось во время ловкого, стремительного скольжения. Завершить образ шапкой с помпоном. Мне всегда хотелось кататься именно так, как показано в кино из жизни средней полосы России, преимущественно Москвы. Снег, а будто бы не холодно. Но в Сибири даже самых шерстяных, самых добротных оленей нельзя выпустить на каток просто так, на груди. Нужен поверх оленей хоть какой-нибудь да пуховик. Даже если отпустило. Даже если отпустило до минус пяти, до лохматых и огромных снежинок с неба. И по катку приходится ехать, взрывая пушистые бразды, но чувствуя при этом неловкими, изрядно отвыкшими ногами очень твёрдый лёд.
И во всём этом огромном дворе, огороженном длинными-предлинными девятиэтажками, не нашлось в этот час больше ни одного конькобежца,кроме меня и подруги моего глубокого, очень глубокого детства. Устали ноги в жёстких белых ботинках, но хочется ехать ещё и ещё, по кругу да по кругу.
Стоп,стоп. Не забываем, что мы собрались в этот вечер лепить пельмени. Специально заготовлен уже и большой таз мяса, и кусок бесконечного, идеального теста покоится в пакете. Никаких точёных скалок моя ближайшая и глубочайшая подруга не признаёт. А признаёт она большой и гладкий стакан, из-под которого выходят идеально ровные, как старые медные пятаки, в меру тугие кругляши. А вокруг уже расставлены большие пластмассовые и деревянные подносы. Древнее, объединяющее людей действо, вокруг которого крутилась когда-то простая и основательная северная жизнь. Виток за витком. Поколение за поколением. Сотня за сотней. Неторопливые разговоры, тихий свет.
В самой большой кастрюле тем временем уже закипела вода. А соль? Как соль? В этом же вся соль!
Соль - нормально. Шматок сливочного масла медленно растекается по поверхности рукотворной горы. И уже открыта банка таких же рукотворных солёных помидорчиков. А за окном - снег,снег, засыпает каток и оленя возле Оперного, и сам Оперный, и город, и всё...
На балкон отправится сотня в подарок сыну, и другая сотня - в подарок деду. И нам тоже придётся уйти домой, унося лист, на котором ровными рядами лежит сотня, специально созданная для того, чтобы сварить завтра. И поставить на стол с оленями. В самой простой и глубокой, какая только отыщется в доме, посуде.
Комментариев нет:
Отправить комментарий