Дорогие внутренности

   Я бы сейчас летопись написала. В наше время самый подходящий литературный жанр - медленный, почти бесконечный. Полностью для души. Пока заглавную букву красным цветом выпишешь, уже и день прошёл. И не зря. Слова будут все на подбор честные да крепкие, как кирпичи, замешанные на сырых куриных белках. Такое лучше всего читается лет через восемьсот, но начать можно прямо сейчас.

   Начать можно с памятных пирожков, которые стоили по пять копеек штука. И пять копеек - это прямо была деньга. Не такая, как в коллекции монет моего брата - огромный медный пятак одна тысяча восемьсот предпоследнего года, целый капитал в книжках про чьё-нибудь горькое детство. Но и наш пятак тоже был весомый, самый весёлый из всей мелочи. Как колобок. И покупали на него такие же румяные пирожки. Тёмно-поджаристые, из пузырчатого тягучего теста. А как благоухали! По какой-то специально рассчитанной секретной формуле благоухали  пирожки. Особенно памятны те, что с ливером. Проще говоря, с внутренностями. В продуктовой иерархии внутренности стояли гораздо ниже мяса, поэтому и пирожки с ними стоили так незамысловато. В точности как с яблочным повидлом, которое просто есть было совершенно невозможно, но в пирожке... В пирожке происходила магия, специально рассчитанная секретная формула, всего за пять копеек. 

   И с ливером тоже происходила магия. Даже думать не хочу, из чего на самом деле состоял тот ливер. Мои дешёвые дорогие внутренности. От них я бы и вела своё повествование, тщательно выписывая каждую заглавную букву. А куда торопиться? Наполненная жизнь, она ведь такая и есть - просто начинённая и всем доступная. 

   Вконец обессилев после длинного сложного предложения, поставить точку. Вспомнить, что очень кстати заждалась в холодильнике своего часа внезапно купленная ливерная колбаса, нежная и трепетная. Не хочу даже думать, из чего сделанная. Колбаса, как известно -  сущий вред, решительно вычеркнуть её из своего рациона - вот поступок человека мыслящего и ответственного.

   Но только не сегодня. Сегодня - порезать аккуратными, не очень тонкими кружками, вымостить плотно большой кусок горячего белого хлеба. Вымостить очень плотно. Огурец прибавить. Свежий, пупырчатый. Не пропадать же весне. Лет через восемьсот кто-нибудь прочитает, что это тоже была весна. Но начать можно прямо сейчас.