Могла ли представить мумия, в то время, когда она была живым, наполненным внутренностями древним египтянином, что через тысячи лет пускать к ней в музейный зал будут строго по паспорту и строго привитых?
Нет, ничего такого представить мумия, конечно же, не могла, даже в страшном и вечном загробном сне. И не был ещё в то время открыт сюрреализм. Зато мы знаем о сюрреализме не понаслышке - за себя и за ту мумию. Предъявили паспорт, прошли в Египетский зал... Вот вам и сюр.
За последние полгода интерес Игоряна к мумиям подрос, окреп и расширился. К египетским фараонам и кошкам уверенно присоединился ледяной человек Эци, бессмертная аристократка Синь Джуй и столь же бессмертный Владимир Ильич Ленин. Последний был в мавзолее посещён, не впечатлил, но мифологические сюжеты, о которых я имела неосторожность упомянуть, интерес вызвали такой, что куда там древним и древнейшим. Я не знала, как отделаться от Ленина: о нём приходилось говорить на сон грядущий, обсуждать памятники (протянутую руку, кепку), а также прочитанный рассказ о том, как Ленин в тюрьме ел чернильницы из хлеба.
"Вот однажды надзиратель тихонько поглядел в дверное окошечко и видит странную картину: Ленин пишет на полях книги.
Надзиратель быстро открыл двери, вошёл в камеру и говорит:
- Вы попались. По-моему, вы сейчас что-то на полях книги писали.
Надзиратель смотрит в книгу нет, видит: книга чистая. Надзиратель хочет взять чернильницу, но в этот момент Ленин сам берёт свою чернильницу и спокойно кладет её в рот. И жуёт её.
Надзиратель говорит:
- Что вы делаете? Вы чернильницу кушаете!
Ленин говорит:
- Вы, кажется, ослепли. Это не чернильница, а хлеб. И вот я его кушаю."
- Мне нравится этот стиль! - говорит Игорян.
Ещё бы не стиль, если автор - Михаил Зощенко. А я и не знала. Я в своём детстве этого не знала, а теперь я не понимаю, как такое могли пропустить в печать, тогда. Ведь прямо в глаза бросается явный Зощенко. Начиная с самого названия "О том, как Ленину рыбу подарили".
"И вот стоит он в неудобной позе, с копчёной рыбой позади, и докладывает Ленину, отчего плохо ловится рыба.
Ленин говорит:
─ Деньги мы вам дадим. И все просьбы ваши исполним. А вы, уж пожалуйста, ловите побольше рыбы, чтобы уменьшить голод среди населения. "
"И вот время проходило незаметно. Протекло почти три года. Приближался конец ссылки.
Уже Владимир Ильич начинал обдумывать, куда ему поехать, чтоб снова продолжать революционную работу.
Но незадолго до конца ссылки в избу, где жил Ленин, пришли царские жандармы.
Они сказали:
- Вот что. Сейчас мы сделаем у вас обыск. И если найдём что-нибудь запрещённое царским правительством, то берегитесь. Тогда вместо освобождения мы оставим вас в этой глухой деревне ещё, по крайней мере, три года."
Но Игорян свободен от серьёзных воспитателей, ему что Ленин, что Рамзес II - они оба мумии, их показывают по предъявлению паспорта, и что ещё делать-то? Мы смеялись. А Зощенко - писатель гениальный.
"В очень, очень старое время люди жили в пещерах.
Городов тогда не было. Магазинов никаких не было.
Пирожные и конфеты нигде не продавались. И никто не умел делать эти сладкие вещи. Тем более, и сахару тогда не было.
Вот действительно было плохо.
Например, какой-нибудь ребенок захочет сладкого. И взять неоткуда.
Ну, мамаша этого ребенка сорвёт в лесу дикое яблочко и даст его своему младенцу. Вот вам и всё угощение.
Но люди не растерялись, что не было сладкого.
Они увидели, что пчелы очень подозрительно себя ведут. Взад и вперёд летают. Садятся на цветы. Что-то там пьют. И сразу обратно улетают в свой улей, в своё гнездо, которое у них обыкновенно находилось в дупле дерева.
Люди думают: Интересно знать, что там пчелы собирают в своем гнезде?
И хотя пчёлы больно кусаются, но люди всё-таки этого не испугались и посмотрели, что там, в дупле.
И увидели, что там из воска сделаны какие-то особые корзиночки (соты). И в этих корзиночках лежит что-то очень приятное на вид.
Люди попробовали, что это такое, и удивились, до чего это вкусно! Это был мёд."
И когда мы прорвались в Египетский зал, где всё настолько египетское, что страшно и представить эту толщу лет, странные большеглазые лица уже не казались мне бесстрастными. Они как будто подсмеивались над нами из глубины времени и витрин. Эти люди с длинными плоскими ступнями в профиль и торсами анфас, может и не такие ещё чернильницы ели, и носили на плече толстый конец бревна, любили детей и лучше всех учились в школе. Просто до нас не дошли папирусы, в которых популярно сказано об этом.
Комментариев нет:
Отправить комментарий