Лето напоследок

   Говорят, что бабье лето называется так потому, что к его приходу огородно-полевые работы в основном заканчивались, урожаи прибирались в закрома, и женщины могли, наконец, выдохнуть.

   Вот прямо сразу, как встала в пять утра, так и выдохнуть: хлебы да каши горшок в печь посадить, корову подоить и в стадо отправить, всем прочим корму задать, в избе прибрать, всё перестирать-перештопать, горшок со щами в печь посадить, рубашки детям скроить, всем корму задать, посуду помыть, баню истопить, корову встретить, подоить... А после - отдыхай-не хочу. Лето ведь.

   Мы и сейчас, в своей совсем не природной жизни, не знаем, как лучше распорядиться этими  будто выпавшими из календаря жаркими и прозрачными сентябрьскими днями. Как будто нам дали второй шанс, и нельзя просто так взять и упустить его, как упускали мы раньше много таких невероятных дней, проходили насквозь, не останавливаясь ни на минуту.

  Пока не зарядили всерьёз холодные дожди, нужно спешить к деревьям. Что в нашем городе есть хорошего, так это дендропарк. После некоторых блужданий по его тропинкам можно найти такую тишину, что малейший необычный звук покажется в ней громким. Как будто среди ясного дня падают на землю редкие тяжёлые дождевые капли. Это листья так что ли отрываются от веток?

   А это падали, совсем немного мимо головы, мелкие сибирские ранетки, надкусанные с одного бока. И два зверя, на манер белки или бурундука, сидели высоко в ветвях, небрежно пробовали и бросали, снова пробовали и снова бросали. Не съем, так надкушу? Почему? Зачем? Что за таинственная трапеза? Ничего-то, ничегошеньки не знаем мы о мире, который называем своим.

Смотри, самолёт! Вот самолёт знаем.

   Ещё после некоторых блужданий, возле тишайшей речки с водой молочно-голубого цвета, нашли пень и свежеповаленный ствол, с явными бобровыми следами зубов.

     Это что же получается? Недалеко от центра города у нас свободно разгуливают бобры, валят древесину и счастливы? И в ту минуту, когда я сижу здесь на бревне, и так бы не вставала сто лет, только бы и смотрела, как плывёт по медленной воде первый, а за ним тут же и второй осенний лист - в эту самую минуту таятся по кустам бобры, и тяготятся нашим присутствием, хотят, чтобы мы ушли как можно скорее, не мешали грызть и валить древесину. Уходим, уходим...

     Посидели потом ещё на камнях у другой воды, бурной. Хотелось думать о сущем, но как-то не думалось. В такой день и без сущего хорошо.

   А потом солнце начнёт садиться рано, решительно унося с собой всё дневное тепло. Это значит, что и нам пора домой, вот уже и ноги плетутся из последних сил, на морально-волевых. Но всё-таки под мост, по которому грохочет товарный поезд, бегут вприпрыжку. Говорят, что под мостом с идущим поездом нужно загадывать желание. А у меня как раз есть одно. Пусть оно сбудется.