Мистика Москвы ненавязчива, но бесспорна. Так бы и канули мы в дебрях Денежного и всех сопутствующих переулков, если бы Игорян не взял в решительный момент руководство и телефон в свои руки, не вывел бы на широкую искомую дорогу.
Эффект понравился нам обоим, и с тех пор повелось: Игорян показывает, куда идти, я иду. Самостоятельный и гордый, он уверенно пролагал маршруты, безошибочно перемещался в метро с ветки на ветку, знал, какой поезд наш, и как там дальше, и нужно ли переходить дорогу или реку. "Сюда!" - твёрдо говорил мой взрослый десятилетний сын. Ладно, сюда так сюда. Хорошо, когда рядом с тобой знающий, надёжный проводник. Игорян был в восторге: это ж какая увлекательная игрушка-бродилка, с бесчисленными переходами-пересадками, а в центре круг. Устроенная логично и чётко, в его любимом стиле.
"Сюда!" - уверенно сказал Игорян на станции Третьяковская. Мы зашли в вагон, двери закрылись, поезд поехал... Странным показалось, что в вагоне, кроме нас, никаких пассажиров нет, равно как и соседние вагоны пусты совершенно, а также просматривающиеся вслед за ними третьи. И Голос ничего не сказал про следующую остановку. А двери закрылись, и поезд едет. Куда-то. Караул.
А поезд всё едет, и мы в нём одни. Очень старый и странный поезд. Хорошо, если в депо. А если прямиком в одна тысяча девятьсот тридцать ужасный год? Это были не очень приятные минуты в жизни.
Мчался он бурей тёмной, крылатой,
Он заблудился в бездне времён…
Остановите, вагоновожатый,
Остановите сейчас вагон!
Поздно. Уж мы обогнули стену,
Мы проскочили сквозь рощу пальм,
Через Неву, через Нил и Сену...
Моментально промелькнул в мозгу Николай Степанович Гумилёв. Это всё хорошо, но надо ведь что-то делать. Сохранять спокойствие за двоих. Потому что уверенный могучий проводник моментально превратился в испуганного ребёнка, которого только я могу и должна вызволить из этого заколдованного подземелья.
Я приготовилась нажать кнопку экстренной связи с машинистом, только не могла придумать, что скажу. "Спасите-помогите?" "Куда вы нас везёте?" "Здравствуйте, мы тут ошибочно зашли в вагон и теперь боимся?"
Но ведь что-то нужно делать! Прошло минуты две как два часа, и поезд вдруг выехал на освещённую станцию. К платформе, на которой стояли люди. Люди! Милые, дорогие, яхонтовые, бриллиантовые! Коренные вы наши и не очень, и вовсе гости столицы! Никогда ещё я не была так рада видеть людей.
Двери открылись, Голос ожил. Но мы выскочили на платформу как ошпаренные. А? Что? Где? Это какая станция? Какой год? А с платформы говорят: Третьяковская.
Получается, что мы сделали какой-то таинственный технический круг в недрах подземелья.Это были странные, это были сами по себе минуты. Стоящие где-то отдельно от основной жизни, как время, проведённое на рыбалке, у древних египтян.
Комментариев нет:
Отправить комментарий