"Повесть Петеисе III"

  В 1978 году книга "Повесть Петеисе III" вышла тиражом 30000 экземпляров. По меркам того времени, совсем немного. Но вполне достаточно. Если представить себе, как в мире ещё 29999 чудиков-обладателей садятся уютно и разворачивают заветную "Петеисе" на том месте, где лежит закладка:

   "...и пусть дадут пирог, сосуд пива, мяса, меру ладана главному жрецу-чтецу Убаинеру, ибо видел я образец искусства его".

   Это они с запасом ещё напечатали - 30000. Потому что знали: столько-то экземпляров затеряется, погибнет в переездах, ремонтах, пожарах. Столько-то будет выброшено на помойку наследниками прекрасных, с любовью созданных библиотек. Наконец, экземпляры, осевшие в фондах библиотек общественных, вряд ли потревожит рой нетерпеливых читателей.

   Пусть так. Но половина тиража, треть его должна остаться на руках у чудиков-обладателей. А это значит, что ещё 9999 странноватых людей хотя бы раз в жизни сели и развернули с упоением.

   "Его величество царь Верхнего и Нижнего Египта, Хуфу правогласный, проводил дни, пытаясь разгадать число тайных покоев Тота, чтобы построить такие же в своём окоёме".

   Но сначала - все до единого, и я уверена в этом - задумчиво висят на первой странице. Там, где обозначено: перевод с древнеегипетского М. А. Коростовцева. Силятся представить и не могут: кем же надо быть из людей, чтобы не только разобрать, расшифровать, понять, пробиться сквозь толщу кромешного таинственного мрака, но и переложить, переплавить, объяснить понятно, не заглушая при этом голоса вечного и полностью неизвестного автора. Пятидесяти веков не хватит, а М. А. Коростовцев уложился в одну человеческую жизнь, зато без остатка. И ночами приходили к нему озарения.

   "И тогда старший брат, Анупу, взял сосуд с прохладной водой, где лежало сердце брата его меньшого, и дал ему выпить. И встало сердце на место своё, и сделался Бата таким, как раньше. И они обняли друг друга и заговорили друг с другом. И сказал меньшой брат старшему брату: "Вот я превращусь в большого быка, масть его прекрасна, замыслы же неведомы, и ты сядешь мне на спину до восхода солнца, и мы будем там, где моя жена."

   Пусть потом ни разу не переиздадут, не имеет значения. Ведь в мире уже давно ничего не меняется.

   "И после того как миновали дни, юноша вышел погулять на  своей земле. И собака следовала за ним. И вот обрела собака дар речи, он бросился бежать от неё и приблизился к водоёму. Крокодил схватил его на том самом месте, где имел пребывание водяной дух."

   И в скобках через несколько строк: (Здесь текст обрывается.) Тогда ведь тоже были пожары, переезды. И наследники прекрасных, с любовью собранных библиотек.