Пирожное на первое

   В первое утро года отодвинуть штору. Не затем, чтобы оценить состояние улицы (что я там не видела?) Там бело, пустынно и -33. Даже тот, кто всю ночь провёл как ночь - ничего не ел и спал - не выйдет в парк на утреннюю пробежку. Хозяева непреклонных собак исполнили свой долг ещё в темноте, и никто их не видел.

   Я откину штору часов в одиннадцать - в новорожденный мир, по которому проехала вдоль одна-единственная машина. Как в замедленном кино. Если мир перевернуть, поедет в другую сторону, и тоже не больше одной. А люди ещё сами себя не придумали, не населили свои города.

   Люди любят вспоминать, как в детстве крались в это первое утро к холодильнику, набитому настолько, что хоть ремнями его перетягивай, хоть коленом утрамбовывай наготовленное, которое раза в три превосходит самые дерзкие возможности самого крупного в семье дяди Саши. Замирали перед богатством выбора, черпали салаты, нарезку; холодную, и потому особенно вкусную, курицу; со шпротой какой-нибудь уцелевший бутерброд... И всё это было как продолжение подарков под ёлкой, предвкушением того, что сегодня никто никуда не торопится, и мультфильмов по телевизору будет много. Насилу удастся вырваться во двор, на каток. Но это уже вечером, который не заставит себя ждать - чтобы отовсюду светилось. И хвастаться там в своей компании, кто дольше не ложился спать в эту ночь. И в том заключался смысл жизни. И невозможно было обессилеть от мандаринов и конфет.

   Сейчас мой путь лежит мимо холодильника (что я там не видела?) Мой путь - откинуть штору и убедиться, что на подоконнике, прохладном по случаю -33 за бортом, жива и здорова целая коробка эклеров. Которые нежные и ждать не будут. Они лежат стройными заварными рядами, присыпаны снегом, им же начинены. Так выглядит мировая гармония. Должна выглядеть. И чтобы руки до неё дошли!

   Раньше, до слова "эклер", эти пирожные назывались заварными и были начинены тяжёлым и противным сладким маргарином. Они обязательно присутствовали в коробке "Новосибирский набор пирожных", и всегда оставались, никто их не ел.

   Сегодняшний эклер лёгок, изящен и сливочен. К нему стоит прорваться сквозь все салаты, сквозь икру и мастерски зажаренного гуся с капустой; сквозь шампанское, наконец, и снова шампанское.

   В первый день нового мира, в котором меня никто не спросит на катке, до половины какого я смогла продержаться этой ночью.