Каждый второй

   Примерно каждый второй Пушкин в моём доме - подарочный. Взять хотя бы бюст. Он всегда на рабочем столе, по вечерам подсвечен лампой, эффектен в профиль. Есть с Пушкиным марка, хоть я давно уже не собираю. И тяжёлый бронзовый значок. И книги Пушкина и про Пушкина - целая полка - подарочны через одну. Особенно старое издание "Евгения Онегина", с чернильной кляксой в углу, с карандашными пометками на полях: выучить, выучить, и это тоже выучить. Не знаю, как в те времена обстояли в школе дела с литературой, но треть романа минимум у иных в голове сидит довольно крепко.

   И вот я узнала, что очередной Пушкин в подарок пришёл и ждёт меня в почтомате, и долго ждать не будет, забрать сегодня.

   А был тогда в Новосибирске самый холодный день за последние сто или двести лет. Решиться выйти из дома можно было только ради Пушкина. Хоть здесь и недалеко, а всё равно подвиг.

   На указанном в адресе здании не было вывески "Почтомат здесь". Я открыла первую попавшуюся дверь, чтобы спросить, и попала... В уютных фильмах про Новый год и Рождество любят снимать такие книжные магазинчики, я не знала, что они до сих пор сохранились в природе. Маленькое, коричное какое-то пространство, с любовно разложенным на полках товаром, с развешанными праздничными безделушками, с мягким небольшим диваном - чтобы не хватать заполошно первое приглянувшееся, а сесть, неторопливо полистать, подумать. И даже если не купить, магазину всё равно польза, и опыт, и атмосфера.

  И центром того нереального пространства была девушка-продавец в длинной юбке, затейливой кофте и очках. Правильным, образным языком она пересказывала двум девочкам-подросткам сюжет какого-то фэнтези. То ли помогала в выборе, то ли творила заклинание. И девочки были здесь не менее поразительны, чем всё остальное. С какого неба они сюда свалились?

   Девушка обратила ко мне умное, внимательное лицо, и мне стало неловко, что я зашла сюда не выбрать и купить, не послушать про фэнтези, а всего лишь спросить: где здесь почтомат?  Хоть и с Пушкиным почтомат, а всё равно было мне неловко, как будто разрушила сказку.

"Почтомат?" - спросила девушка. - Он в суши-баре."

   Я пошла в суши-бар и получила в почтомате книгу Т. Г. Цявловской  "Рисунки Пушкина", 1987 года выпуска. А вечером уже читала и рассматривала желтоватые добротные иллюстрации: изящный бес, мужской профиль на фоне густо зачёркнутых строчек, женскую ножку в гусарском сапоге и рейтузах, нарисованную под впечатлением и воспоминаниям. В 1819 году Пушкин был тяжело болен горячкой, и одна из его приятельниц, чтобы проникнуть к больному, переоделась гусаром. Звали её Елизавета Шот-Шедель. А Пушкин... А Пушкин всегда Пушкин, об этом и говорить нечего.

   А ещё я думаю сходить при случае в тот магазинчик. Если только он и правда был, и я не найду за той дверью магазин товаров для дома, или стоматологический кабинет, а то и вовсе отделение Сбербанка.