Снежный шар

   На выходные Игоряну задали снежный шар. То есть не совсем задали. Шар нужен для новогоднего марафона, который проходит в классе. За шар можно получить наклейку-медаль, а перед каникулами все заработанные наклейки обменять на подарок. 

   Если снежный шар задан на выходные, по подтекст очевиден: совместное творчество, которое, как известно, сплачивает и пробуждает скрытые резервы. А я так давно не творила ничего новогоднего, что прямо захотелось воспользоваться случаем и поучаствовать в шаре. Подумать, как бы сделать так, чтобы он получился максимально снежным.

А не замахнуться ли нам на папье-маше?

   Я позвонила подруге детства, которая славится своими папье-маше с давних времён. Ещё в школьные годы она творила из папье-маше целые сказочные композиции для детского сада, которым заведовала её мама: там и реки текли молочные в кисельных берегах, и колобки катались, и репу дед посадил. А детский сад уверенно держал первое место в смотрах на лучшее оформление интерьера.

   Когда собственные дети моей подруги учились в начальной школе, все декабри проходили у неё под знаком папье-маше: изготавливались немыслимой красоты звери на конкурс игрушек для городской ёлки. Уж не знаю, что там был за регламент, а только петух с хвостом из мишуры потом определённо был замечен в кабинете начальницы районо - как украшение. И молодец начальница, что сохранила, не пустила на городскую ёлку, на мороз и ветер произведение искусства.

   Вспомнив, какая была у того петуха идеально круглая голова, я позвонила и как можно подробнее расспросила про шар.

   Итак. Сначала надуваем до желаемого размера простой воздушный шарик. Затем тщательно обклеиваем его первым слоем мелко порезанными, смоченными в воде кусочками газеты. После чего немедленно приступаем ко второму слою - так же газета, но кладём её уже не на воду, а на клейстер (мы попробовали на клей ПВА, тоже хорошо). Клеить нужно на совесть, без просветов, хоть сначала будет казаться, что работе нет конца , что площадь даже самого маленького шара огромна. Но если отрешиться и поймать ритм, можно испытать даже что-то вроде просветления. Нужно испытать, потому что впереди ещё третий слой, на этот раз из белой бумаги (чтобы удобно было потом раскрашивать белой гуашью под снежное).

   Теперь шар должен хорошенько просохнуть. Я установила его на пол-литровую банку, поставила к батарее, и наутро шар был крепок. Кроме того небольшого участка, которым шар стоял на банке. Без достаточного доступа сухого тёплого воздуха там остался непросохший фрагмент. Не вставать же ночью только ради того, чтобы повернуть шар на другой бок. Придётся немного подождать.

   А ждать не хотелось. Сколько блестящих проектов загубила и ещё загубит излишняя торопливость!

   Я решила быстренько просушить оставшийся фрагмент феном. Сейчас я его, на троечке, за три минуты...

   Как нередко бывает у художественно одарённых людей, образование моя подруга имеет отнюдь не художественное: она физик и математик. Ей и в голову не пришло предупредить, не думала она, что я совсем уж до такой степени. А я, к сожалению, до такой. Хоть и начинала неплохо. В школе меня очень привлекал нестандартный  кабинет с кафедрой и розетками сбоку на каждой парте, но младших туда не пускали. А когда, наконец, началась физика и у нас, мне поскорее хотелось что-нибудь включить в розетку. Но учитель, имя и отчество которого я помню до сих пор - Борис Леонидович - не торопился подпускать нас к розетке и начинал с малого. Давил поршнем в трубку, на другом конце которой был закреплён небольшой шарик с отверстиями. Из этих отверстий эффектно и весело били во все стороны тонкие струйки воды. Строго по закону Паскаля, давление в жидкости распределялось равномерно. Снова и снова, сколько ни дави на поршень.

  На этом всё и закончилось. Через год я попала в другую школу: сначала к худой, бледной некрасивой девице в очках - очень возможно, что красной отличнице физфака. Но именно таких охотнее всего едят восьмиклассники. На смену девице пришла удивительно похожая на неё физик со стажем. Из уроков обеих я запомнила лишь то, что это были мать и дочь.

   Наконец, в самых старших классах нас подобрала добросердечная, уютная бабушка, которая ходила с шалью на плечах, а во время наших контрольных вязала шапочки и носки. Объяснение новой темы она неизменно начинала фразой: "А теперь, чтобы вы лучше меня понЯли..." Иногда она развлекала нас чтением газетных заметок из рубрики "Очевидное-невероятное"; например, про экспедицию в Чернобыль: "Вдруг навстречу нам выскочило безглазое существо на трёх ногах..."

   Увы, лишь годы спустя я начала догадываться, что физика - наука о красоте и гармонии всего сущего, что она неотделима от философии и творчества. Правда, это не помешало мне бездарно нагреть феном непросохшее папье-маше, не лопнув предварительно спрятанный внутри воздушный шарик. Который от нагретого воздуха, конечно же, расширился, неумолимо и равнодушно. И вспучил слабое звено, игнорируя мои отчаянные вопли.

   Дыру мы, конечно, потом подлатали, подклеили, замаскировали. Со стороны ничего и не скажешь. И выкрасили сверху гуашью - как сахарной глазурью облили. И подвесили на красной ленточке.

   А жизненный опыт... Что ж, он всегда неотделим от физического, от гармонии всего сущего. Он сын ошибок трудных. И всё-таки стыдно ужасно: я ведь знала, что давление всегда распределяется равномерно.