Вид в ненастную погоду

   В детстве я собирала открытки, и однажды мне подарили целый комплект "Государственная Третьяковская галерея". Время от времени я его пересматривала, но нравилось не всё: красно-синие стулья на фоне раскрытых в майский день окон не трогали совсем, и ветка яблони на столе, а рядом стакан, на три четверти наполненный водой. И прялку с берестяным туеском, веником и льняным полотенцем не понимала моя душа. 

   Всё это я пролистывала второпях, чтобы скорее попались два поразительных портрета - вот их разглядывала подробно и с изумлением. На первом стояла монументально, скрестив на груди могучие руки, грозная и пучеглазая царевна Софья Алексеевна, а второй был портрет статс-дамы А. М. Измайловой. Если бы не надпись на обороте, я бы никогда не подумала, что этот пожилой мужчина с широкими бровями, в облегающем голову, будто купальная шапочка, коротком войлочном парике, с огромным орденом на груди - дама. Я твёрдо решила для себя, что если уж и быть дамой, то никак не статс.

   И пейзажи не очень-то останавливали мой взгляд. Кроме очень маленького белого Кремля среди больших туч на картине Саврасова "Вид на Кремль в ненастную погоду". На него хотелось смотреть, а почему - сама не знаю. Я ждала, что вот сейчас хлынет дождь, об этом явственно говорила и крона большого дерева, и летящая крестьянская юбка - такая же белая, как далёкий Кремль и ясное из последних сил облако.

   Но дождь всё никак не начинался, как будто художник ему запретил, пока не насмотрится, пока не остановит этот свет. Как будто просил: ветер, ветер, ты могуч! Когда-то стихии слушались художников. Останавливались. Поэтому и мы сейчас останавливаемся. Пусть даже это всего лишь городская набережная, большая река, над которой так разлетались чайки, что прохожая девушка говорит с печалью: "Как на море."

   И если стоять у самой воды на своём правом берегу, глядя на далёкий и ненастный левый берег, может показаться, что дождь никогда не придёт. Так и будет висеть в непролитой туче над теми большими новыми домами, которые если снять их умело с высоты, вызывают изумление: неужели у меня действительно такой внушительный и красивый город? ничего себе!

   Но дождь начинается, и сразу в полную силу. Шлёпает огромными, как слёзы крокодила, каплями. И люди подхватывают своих детей и малых собак, велосипеды, ролики, самокаты. Люди разбегаются - кто по машинам, кто просто под дерево - должно выдержать, такие сильные дожди не бывают долгими. У каких-то предусмотрительных единиц есть зонты, а десятки и сотни бегут врассыпную, натягивая на голову хоть бесполезный флисовый капюшон, хоть что-то.

   Но такие сильные дожди не бывают долгими, и уже через десять минут на небо вываливается солнце, и вываливаются на набережную велосипеды, ролики и самокаты. И левый берег совсем другой имеет вид.

   "Туча к нам пошла", - говорит кто-то, провожая глазами в свой район ненастную погоду, которая стояла здесь терпеливо и честно, как перед холстом. И если кто-то есть тут художник, у него было достаточно времени насмотреться.