Снеготерапия

   Мороз уже полностью зимний, и снег лёг навсегда. И луна, как бледное пятно, сквозь тучи мрачные желтела, и ты печальная сидела. И не только ты, я тоже сидела, и он, и она, и вместе целая страна... Уж город мой точно сидел печальный. По тому делаю вывод, что все мои друзья и знакомые сидели - каждый в своей отдельной депрессии.Томились неясно чем, и оттого, что именно неясно, томление усиливалось - особенно в воскресенье вечером. Знаю, чего не хочу, а чего хочу, не знаю. Как будто душа чего-то очень серьёзно заждалась.
А нынче - погляди в окно! Там снег лёг навсегда.
   И люди на глазах стали веселеть, оживать, говорить, что отпустило неясное это оно. Что теперь легче, хотя объективно стало тяжелее. Особенно одеваться на улицу, особенно детям - пока влезут во все свои тёплые штаны, шлемы, манишки, капюшоны, уже и смеркается.    Впрочем, с тех пор, как лёг снег, смеркается почти всё время. Или рассветает. Третьего не дано.
   Задолго до рассвета выходим мы на улицу, с усилием открываем стылую дверь подъезда. И сразу пахнет снегом. Пахнет снегом, как в моём детстве, как в родительском детстве, как в детстве дедушек с бабушками. Как в детстве корня всего нашего генеалогического древа.
Снег пришёл и всё расставил по своим местам.
 - Лицо ещё не привыкло, - говорит Игорян  из глубины своего капюшона.
Боюсь, что у лица нет выбора, пусть привыкает.
 - Что я ещё хочу сказать, - неторопливо говорит Игорян, загребая сапогами лёгкое, нетронутое, всё в малых искрах. - Минимум половина земного шара никогда в своей жизни не видела снега.
   Так мы, получается счастливчики! Мы - половина, которая видела. Которая видит и долго ещё будет видеть.
   Он просыпался на нас, первый и большой. Просыпался щедро, как живительный порошок, и все деревянные и грустные нашего большого города удивлённо зашевелились, радостно осознали свои тела. Свою осторожную поступь в новых нескользких сапогах, свои первые морозные слова совершенно белого цвета.