Дачные дни

   Особенно остро впервые в этом сезоне попавший за город организм реагирует на воздух. Острейше. Некоторые любители специально задраивают наглухо окна машины, чтобы полнее ощутить контраст: вот они только что дышали нехорошей городской пятницей, только что ловили тряпкой по всем углам своей городской квартиры наглый тополиный пух, а потом раз - и уже в царстве белых бабочек, лесных тропинок и тишины.
   На границе двух миров, как домик бабы Яги, будет стоять маленький магазин, торгующий всем на свете, но преимущественно пивом и рыбой, с объявлением на стене, что продаётся навоз - шесть тысяч КАМАЗ.
   Стоит избушка твёрдо - лицом всегда к пыльной дороге, которая на закате уляжется, как только пройдёт по ней окончательно стадо машин, а дымы, наоборот, взойдут. У каждого свой.
   За спиной избушки лес, лес... В лесу прячется настоящая кукушка. Когда она подаёт свой нежный и туманный голос, всеми силами пытаешься гнать от себя автоматический вопрос. Я ничего такого не спрашивала, слышишь? И знать не хочу. Лихорадочно придумываешь что-нибудь нестрашное и бестолковое, чтобы уж не совсем впустую, чтобы не пропадало нежное берёзовое ку-ку. Кукушка, кукушка, сколько я съем за ужином жаренных на мангале баварских колбасок? А кукушка и рада стараться, захлёбывается туманом и самым длинным в году вечером... Хорошо, что я в этом случае несуеверна.
   А города-то никакого нет, нигде. Я моментально забыла про город, стоя на берегу мелкой ледяной речки по имени Издревая, под обрывом, в толще которого вполне может быть замурован какой-нибудь редкий динозавр. В наших краях полно непуганых кукушек и невыкопанных динозавров, а также разных смешных и больших курток - на случай внезапного летнего холода.
   Засыпать в тихом деревянном доме хочется не мгновенно, но по-другому никак не получается. Здесь слишком лёгкий воздух для мыслей, даже самых мимолётных.
   Утро настанет раннее и жаркое. С ногами, которые не умеют уставать. С головой свободной и пустой. Лес будет пахнуть детством, заветными грибами, растением "дудка". И ребёнку ничего не сделается от ледяной воды, от непривычной еды и новой среды.
   А вот так играют в бадминтон. Так, погоди, это не считается. Вот так. Погоди... Два воланчика заиграны в пух и прах - одноразовые, хлипкие, китайские. И я, оказывается, так много всего умею и знаю. И могу научить за этот бесконечный субботний день.

   Вечером всё, что было в этом мире летнего, затянет густыми тучами, громом, молниями и дождём. И что делать? Не телевизор же смотреть. Читаем книги, как в старину. Спускаемся с антресолей пить чай с пряниками. Смотрим в окно на дождь, дождь...
   Наутро я выйду, поёживаясь, в нашу фирменную утреннюю свежесть, в нашу климатическую метаморфозу. Кукушка, кукушка, через сколько дней снова будет лето? Молчит, загадочная и туманная.
   Шагая по мокрой ледяной траве, украдкой вспоминаю про город. Скоро ли? Здесь так хорошо, но я уже всё переделала, я всё испытала в этом заповедном мире. Я хочу домой!
 - Я хочу домой! - не отстаёт Игорян, старательно обходя ледяные кусты и ледяную бочку с водой, которая вчера была так мила и желанна.
   Что делать? Не телевизор же смотреть. Читаем книги, как в старину. Спускаемся с антресолей пить чай с пряниками. Смотрим в окно.
   Сразу после обеда уезжаем в город. Увозим с собой полные лёгкие душистого и тихого воздуха, к которому успели уже привыкнуть. И он привязался к нам настолько, что ещё будет некоторое время бежать за машиной, но возле избушки бабы Яги одумается и повернёт назад - гордый, независимый и дикий, как занесённый в Красную книгу, исчезающий с лица Земли зверь.