Берёзка с листиками

   Однажды на школьном дворе играли мы с одноклассницами в резиночку. Неистово подпрыгивали. Скорее всего, это был пустой урок, иначе мы пошли бы в свой двор. Что делать на свободе во дворе школьном? Хотя у нас был настоящий - огороженный красивым каменным забором, уютный, с тополями. Как будто старинный.
   И вот мы подпрыгивали. Стоял уже май после всех праздников, и ноги наши были легки. И были забыты сапоги, и простаивали без дела специальные металлические скребки у чёрного хода - счищать с подошв обильную весеннюю грязь. И тела наши были легки, в одной лишь коричневой форме; под ветром, который треплет в разные стороны концы пионерского галстука, бросает их прямо в лицо. А мы как птицы - взлетаем, не принадлежим никаким правилам, кроме тех, которые сами себе назначили.
   Невозможно объяснить тому, кто вырос в тёплом климате, что это значит: в одной только форме, в мае. В мае! Мы ходим без верхней одежды только летом, и то не всегда. Но в мае, когда тебя никуда ещё не отпустили, а ты уже без куртки - это почти нарушение природного закона. И голова какая-то делается другая, лёгкая. Когда спокойно проходишь мимо раздевалки, и тебе совершенно нечего там оставить. И не укладывается в лёгкой голове, ничего не укладывается, кроме подпрыгиваний.
   И вот мы подпрыгивали. Одна из фигур называлась "берёзка". А следующий за ней более сложный уровень - "берёзка с листиками". А берёзы-деревья в то время уже вовсю начали распускаться - резко, стремительно, на глазах, как будто ошалели. Как всегда в наших краях.
   Покрыты они были именно листиками - маленькими, клейкими, очень ароматными и яркими. Да, ароматными и яркими - то и другое особенно остро чувствуется после бесконечной зимы. После недавнего снегопада, верхней одежды и грязных сапогов.
   Одна из прыгающих девочек прямо на лету потеряла голову и сказала, что если "берёзка с листиками", то пусть листики будут настоящими. Пошла, сорвала и положила в нагрудный карман чёрного форменного фартука. Как самая умная. А мы?
   Скоро все попрыгуньи, как одна, тянули к себе доступные берёзовые ветки и рвали себе на счастье листики. А в этот момент мимо проходил мужичок в кепке, который привозил в школу из ближайшей столовой беляши и булки. Увидел и стал ругаться: вот, мол, дерево распускается, а вы что творите, бессовестные?!
   И как-то после его простых сердитых слов расхотелось ощипывать берёзу. Хоть, казалось бы, подумаешь - два или три листика, ну и что? Расхотелось. И, пожалуй, эта история что-то изменила во мне, если я до сих пор её помню?
   Не то чтобы я устыдилась навек и перестала рвать листья с деревьев. Нет, я рвала. И для гербария, и для душистого чая - с кустов малины и чёрной смородины, запросто. Да мало ли... Я рвала совершенно спокойно.
   Кроме листиков. Вот листики больше не трогала, и никому не советую. В ту пору, когда они распускаются - резко, стремительно, прямо на глазах, как будто ошалели. И люди с лёгкими ногами, впервые без верхней одежды, как улитки без панциря. Но нет страха и беззащитности, потому что всё идёт своим чередом. Вот и дерево распускается, под охраной сердитого и нежного извозчика в старой кепке.