Без пятнадцати шесть утра

   Просыпаешься в полной светлоте без пятнадцати шесть утра, и сразу руку под подушку, к телефону. Ещё можно спать да спать; на улице плюс четыре... Когда-то у человечества не было ни телефонов, ни времени, а одинокая птица на рассвете так же точно щебетала. Ещё спать да спать, но я почему-то слушаю птицу.
   Думаю, к чему могла присниться первая учительница. Я ведь училась и в первом классе, и во втором. Тогда время уже было, а сотовых телефонов ещё не было. И наша Риспална читала на чтении вслух такое, что теперь уснуть не могу. Очень простое - про то, как человек шёл по весеннему лесу. Лесные люди очень любили весну, это потом подтвердил и Юрий Коваль, которого не было в школьной программе.
   А я была по литературе самым обычным ребёнком, я не любила про лесных людей. Я любила приключения, сказки вроде "Карлсона" и про своих ровесников во все времена. Описания природы, которые так развивают слух, вкус и слог, пропускала; не думала, что когда-нибудь пригодятся.
   Я не могу сказать, что Риспална читала вслух каким-то особенным, выразительным голосом. И не верю я в то, что она ни разу не прервала своё чтение, чтобы приструнить неуправляемого Вадима Тарабарова с последней парты. Да я уверена, что она поминутно одёргивала Тарабарова, который к апрелю окончательно обнаглел и ошалел, и кол ему хоть на голове, хоть в дневнике теши - результат единый. И все мы были рады, когда однажды он ушёл в другую школу...
   Но, несмотря на всю тарабарщину, Риспална дочитала, а я запомнила, как человек пил в весеннем лесу берёзовый сок - из самое верхней надломленной берёзовой ветки.
   И было ясно из немногих простых слов, что человеку хорошо, и возможно, он даже исцелился - как будто берёзовый сок точно совпал с его группой крови и помог. И тоже хотелось сока из ветки, а не из трёхлитровой банки. Эти пыльные банки никто никогда не покупал. Потому что вода и вода, а мы в то время и представить не могли, что можно покупать воду. С ума-то мы ещё не сошли, чтобы воду покупать. И никогда не сойдём, наверное.
   И вот ведь помню. В весенний лес я не пойду, потому что нет у меня резиновых сапог. На берёзу за соком не полезу. Я пила берёзовый сок, добытый, а не купленный. Ничего особенного и художественного. Угостят - выпью, а сама на берёзу не полезу. Но, видно, крепко совпал с моей группой крови тот далёкий рассказ неизвестного автора, если без пяти шесть утра я слушаю одинокую птицу за окном, вместо того, чтобы спать ещё да спать. Спать себе да спать.