Полосатый Пушкин

   В фильме "Полосатый рейс" невозможно глаз отвести от того, как грузят на палубу клетки с рычащими грозными тиграми и одним львом-царём; как отчитывает ледяным своим тоном красивый старпом непутёвую товарища буфетчицу; как прыгает с глаз долой макака в мешке - подарок фирмы. Блеск, заморская гриновская синева, галстук-бабочка Глеба Савельевича Шулейкина в сочетании с шортами и пробковым шлемом...
   Как можно заметить в таких условиях название судна, принявшего на борт тигров? Там, на заднем плане, куда никто никогда не смотрит, на бело-красном спасательном круге. Кто обращает внимание на такие мелочи, когда упитанный и загорелый Шулейкин висит на волоске: "Не могу в ихнем климате, таю, как свечка." Я тоже много лет не обращала.
А судно там называется "Евгений Онегин".
   Кто такой Евгений Онегин, чтобы его именем называть заводы, газеты и пароходы? Чем заслужил он такую честь? Написали бы уж тогда на белой половине круга: Пушкин.
   Но Пушкин должен быть не в лоб, а мимолётен и незрим. И при этом всегда уместен. Вот и лицейское прозвище было у него Обезьяна с Тигром.
   Почему же всё-таки Евгений Онегин, а не Владимир Дубровский? Не Пётр Андреевич Гринёв и не Самсон Вырин?
   Одна из сюжетных линий "Полосатого рейса" - история любви девушки к разочарованному в жизни герою, который сначала не оценил, а потом наоборот.
                                      И стал теперь её кумир
                                      Или задумчивый Вампир,
                                      Или Мельмот, бродяга мрачный,
                                      Иль Вечный жид, или Корсар,
                                      Или таинственный Сбогар...
   Или старший помощник капитана Олег Петрович.
   А поскольку "Полосатый рейс" - это комедия, мы видим не саму историю, а пародию на неё. "Паду ли я, стрелой пронзённый? - напевает на камбузе мнимый укротитель, деловито заглядывая во все кастрюли, пробуя все соусы. - Иль мимо пролетит она? Как мимолётное виденье... Какой увар-то? Процентов сорок дают?"
   Тут и поведал Шулейкину старший повар историю о том, как полюбил Олег Петрович ветреную и вероломную пассажирку, как был разжалован из капитанов. Товарищ Марианна из своего картофельного угла слушает затаив дыхание, а Глеб Савельевич в это время гложет огромную мозговую кость, как бы намекая повару: не парь мне мозг своими глупостями, мне бы самому как-нибудь выкрутиться. Шулейкину не интересны все эти страсти, у него свой Пушкин.
   Плутовской комический сюжет про то, как одного приняли за другого, широко распространён в мировой литературе. В литературе русской знаковым произведением на эту тему является "Ревизор", идею которого, как известно, подсказал Гоголю Пушкин. А если ещё прибавить к "Ревизору" немного пушкинской сказки...
                                      Ветер на море гуляет
                                      И кораблик подгоняет;
                                      Он бежит себе в волнах
                                      На раздутых парусах.
                                      Корабельщики дивятся,
                                      На кораблике толпятся...
   И подивиться успели, и потолпиться вволю. Даже в бочке успел покататься "ревизор". Засмолить и кинуть в море-окиян, правда, его не успели. Не быть Шулейкину князем, быть простым буфетчиком. Но князем он и не хочет, и не надо ему князем.
   Знаменитый монолог Хлестакова, которому отступать некуда, поэтому остаётся только врать, превосходно пародирует лекция с тигром в разрезе. "Тигр, товарищи, ведёт очень, очень хищный образ всей своей жизни!"
   Для усиления комического эффекта у Шулейкина должны быть двойники, которые в итоге тоже оказываются не теми, за кого мы их принимаем. Так вышло с задиристой и некчёмной на первый взгляд буфетчицей Марианной. Но вот она уже задумчива и печальна: "И это всё, что вы поняли? Эх вы, вещий Олег!" А потом и вовсе сногсшибательный профессионал своего дела, уверенная в себе и незаменимая. Несгибаемый и принципиальный Олег Петрович, напротив, оказывается обычным покорным мужем, который сейчас вымоет посуду, приготовит ужин и будет ждать.
   Да, он будет ждать. Может, и взгрустнёт немного о том рейсе, когда самоотверженно боролся с тигром, выслеживал ночью с топором в руках невиданных зверей, таил у себя в каюте запрещённую обезьяну... И вместе они ушли с корабля.
   Ведь жена укротительница не поставила потом вопрос ребром: или я или обезьяна? Вот этого не могу сказать, не знаю. Ведь я не Пушкин.