Терапевтический зверь

   Знать бы, откуда в подлунном мире берутся сны... Такие превосходные и странные сюжеты не в состоянии придумать моя бодрствующая голова, поэтому спасибо ночи. Когда я сплю, мне очень редко бывает скучно. Например, если нужно написать во сне научный доклад на тему "Жираф - птица средней полосы Сибири".
   Всё самое абсурдное и смешное я стараюсь за собой записывать, и если бы существовало бюро, принимающее такие записи, то я вполне могла бы претендовать на роль городской подсознательной.
 - Почему жираф? - спрашивает моя дочь, оправившись от самого первого смеха.
   Я часто рассказываю ей свои сны, и она тоже хотела бы смотреть такие, но пока я лидирую безоговорочно. И я не знаю, почему жираф. Может, он и был птицей в те времена, когда все сны на земле были явью? А у Сибири была средняя полоса.
   Терапевтический сон, весёлый. А жираф - терапевтический зверь. Даже тем, у кого в списке любимых поэтов никогда не было Николая Гумилёва, обязательно нравится стихотворение про жирафа - неторопливое, как бег этого необыкновенного создания, и чуткое, как его замаскированная от дурного глаза поверхность, похожая на тайную блинную изнанку.
   Это стихотворение просто не может не нравиться.
                          Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд
                          И руки особенно тонки, колени обняв.
                          Послушай: далёко, далёко, на озере Чад
                          Изысканный бродит жираф.

                          Ему грациозная стройность и нега дана,
                          И шкуру его украшает волшебный узор,
                          С которым равняться осмелится только луна,
                          Дробясь и качаясь на влаге широких озер.

                          Вдали он подобен цветным парусам корабля,
                          И бег его плавен, как радостный птичий полет.
                          Я знаю, что много чудесного видит земля,
                          Когда на закате он прячется в мраморный грот.

                          Я знаю весёлые сказки таинственных стран
                          Про чёрную деву, про страсть молодого вождя,
                          Но ты слишком долго вдыхала тяжелый туман,
                          Ты верить не хочешь во что-нибудь кроме дождя.

                          И как я тебе расскажу про тропический сад,
                          Про стройные пальмы, про запах немыслимых трав.
                          Ты плачешь? Послушай... далёко, на озере Чад
                          Изысканный бродит жираф.
Бег его плавен, как радостный птичий полёт... Вот он через сто лет мне и приснился.
   Только настоящему поэту может прийти в голову успокаивать свою грустную и странную женщину с помощью изысканного жирафа. Только настоящий мужчина увидит её взгляд, заметит, как особенно тонки сегодня её руки, и что она плачет, надышавшись тяжёлым туманом. И скажет: послушай...
   Во всём мире больше нет таких стихов и таких животных, оканчивающихся сразу на три Е: длинношеее. Жираф оттого птица, что ближе всех других зверей видит открытое небо.
   В детстве я часто слышала по радио и телевизору песню Владимира Высоцкого "В жёлтой жаркой Африке" - про то, как жираф полюбил антилопу, и все его за это осудили, с галдежом и лаем. И только старый попугай крикнул громко, но на всякий случай из ветвей: "Жираф большой, ему видней!"
   Тогда я не понимала главного смысла: всякий, кто осмелится сделать что-то поперёк общепринятого, будет подвержен осуждению, осмеянию, изгнанию. И особенно жарко неистовствовать будет родня, пытаясь образумить и вернуть на путь истинный урода своей семьи. Я слышала только реплику про большого жирафа и представляла себе буквально: галдёж и лай происходит где-то внизу, в подшёрстке, а гордая пятнистая шея, пронзает облака и гордая голова кричит любовно: "Что же, что рога у ней?"
                        Нынче в нашей фауне
                        Равны все поголовно!
                        Если вся моя родня
                        Будет ей не рада,-
                        Не пеняйте на меня -
                        Я уйду из стада!
   Сейчас-то я понимаю, на что намекал старый попугай, пытаясь достучаться до рогов и копыт разъярённой и возмущённой родни: жираф не просто большой в смысле шеи, он в принципе уже большой, то есть взрослый. А значит, в состоянии сам решать, какую ему любить антилопу - из простых или гну, или вообще гигантскую ленивицу, или нильскую крокодилицу.
   Жираф большой, ему видней. А попугай же потом крайним и оказался. Всё как у людей, у братьев больших.
   И никому из нас не повредила бы жирафья терапия: быть выше галдежа и лая; видеть взгляд и особенные тонкие руки того, кто так нуждается в слове "послушай" и сказке про то, как дробится и качается на водной глади луна; смотреть сны про то, какие могут быть в мире своеобразные, но всё равно очень свободные птицы...
   Не оттого ли я встречаю порой жирафов на детских площадках?

   Они как будто напоминают о том, что большим виднее. Но только если они на самом деле большие.