Слышь, мышь! Кол тебе по русскому языку, неизвестный автор. А также по биологии и рисованию. Впрочем, последние две оценки можно оспорить - сейчас в моде своё видение, свободное выражение авторской индивидуальности. Слыш-мыш такой конфигурации вполне мог встретиться и в учебнике. Но насчёт правописания пусть не ходит и не плачет, и не клянчит. Приговор обжалованию не подлежит - на кол! Посадить на вечный кол!
Через дорогу от слыш-мыша расположена булочная "Дело в хлебе", в которую я захожу время от времени. Всю зиму рядом с булочной красовался большой, броский рекламный плакат: младший школьник с лицом, искажённым неестественной мимикой, призывал широко открытым ртом: получи "пятёрку", покажи дневник, купи любую выпечку со скидкой (скидка большая, чуть ли не в полцены, но всё равно для растущего организма получается дорого). Даже половинные такие цены на выпечку - это покушение на школьное святое. Оно должно быть, всегда свежее, независимо ни от каких дневников с "пятёрками".
В мои школьные годы, если у человека было десять копеек, считалось, что человек при деньгах. Пятнадцать копеек, конечно, лучше, но и на десять вполне себе позволяли: школьная булочка - пять копеек; другая булочка, с тёмным блестящим верхом, которую я очень любила - восемь копеек; плоская бледная шаньга - тоже восемь; и пухлый нежный коржик - восемь; сочень с творогом - девять; калач - не помню, врать не буду, но, кажется, все десять. Пятнадцатикопеечные богачи могли позавтракать на широкую ногу - со стаканом жидкого, чуть тёплого и чуть сладкого буфетного чая. Но чаще предпочитали без него, на ходу и на свободе - после уроков. Какие воспоминания ни откроешь - везде по дороге домой покупают бублики, пончики, пирожки с повидлом; портят перед обедом аппетит, который в этом возрасте ещё испортить нельзя. Это было поистине святое дело.
А теперь показывай "пятёрку", если хочешь в полцены, и то выходит так дорого, как не должно быть.
Неподалёку от булочной "Дело в хлебе" две школы. А любая выпечка всегда в ассортименте и не переводится. Может быть, дело и не в деньгах, а в слыш-мыше по всем предметам? В комплексном таком итоговом слыш-мыше. И с"пятёрками" у школьников в связи со слыш-мышем большие перебои. Ведь не могли школьники перестать любить булки? И не мог испугать школьников распахнутый до последнего предела рот рекламного мальчика? Если даже Игоряна, который ещё не школьник, не испугал.
- Как-то не нравится мне это лицо, - говорил Игорян всякий раз, когда мы проходили мимо.
Но это был не страх.
В моём представлении, все нормальные дети должны чего-нибудь бояться: грозы; темноты; Бабы-Яги; отдельных книжных картинок; ситуации один дома; Красной руки и Чёрной простыни; того, кто прячется под кроватью; сказки про рогатого хана; радио, которое говорит, что гроб на колёсиках уже на соседней улице... Я боялась всего этого списка. А дочка боялась слова "конец", финальных кадров мультфильма "Щелкунчик" и выключенного телеэкрана. А племянник боялся Аллы Пугачёвой в чёрной шляпе.
Я не помню, чтобы Игорян чего-то страшился. Остаться дома одному? Пожалуйста! Сказку про нечисть? Легко! А можно ещё? Уснуть в тёмной комнате? Спокойной ночи, а ты на моё лего смотри не наступи, у меня там всё разложено. Правда, Аллу Пугачёву Игорян ещё не видел - ни в шляпе, ни без; поэтому поручиться на все сто процентов за его бесстрашие нельзя. Может, зря наговариваю на ребёнка?
Если чего-то он хочет избежать, то говорит: "Мне не нравится". Лицо с булочной скидкой ему не понравилось, и когда рекламу наконец убрали, Игорян сразу обратил на это моё внимание: смотри, лицо куда-то делось.
Но на смену ротовому школьнику тут же явилась реклама другая - предлагающая взять у них сто тысяч на шоппинг. "Сто вам надо!" - утверждала реклама, упорно возникая на любом нашем пути.
- Почему сто? - спрашивал Игорян. - Надо что!
Я пыталась объяснить: мол, игра слов такая; задача рекламы - привлечь к себе внимание всеми доступными способами...
- Раздражает меня это сто! - решительно сказал Игорян. - Не хочу на него смотреть. Давай я закрою глаза, а когда пройдём и не будет видно, ты мне скажешь.
И взял меня за руку крепко, и закрыл глаза. А я подумала, что слыш-мыш - это тоже специально так, реклама. Привлекают внимание всеми способами - то ли что-то у них в полцены, то ли даром с переплатой. И не то чтобы мне страшно, но захотелось закрыть глаза. И чтобы кто-нибудь сказал, когда мы пройдём, и больше не будет видно.
Комментариев нет:
Отправить комментарий