Печаль светла

   Многие из них уходили рано, слишком многие. Но за Пушкина особенно больно и несправедливо: почему так? Видно, нельзя успеть больше того, что успел, и никто не исключение.
   Вот сейчас Василий Андреевич Жуковский выйдет в бледный, угасающий зимний день; выйдет к замершей в мучительном ожидании толпе, не в силах произнести последние слова. И все уже поняли, все прочитали его молчание, но пока последнее слово не сказано, ещё есть надежда. И даже потом, после слова, разум какое-то время отказывается верить, и сердце не желает смириться.
   А потом Жуковский скажет чёрными словами по белому дню: "Пушкин умер." И мы останемся с этой новостью навсегда.
   Весёлое имя Пушкин... Но на самом дне этого искристого, игристого напитка нерастворимым осадком стоит печаль - главное чувство, по которому безошибочно распознаются свои люди, свои фильмы и свои книги. Та самая печаль, которая таит в себе ответы на все вопросы. Магия чёрно-белых слов, после которых никогда не умирает надежда.

   В этот февральский день вместе с печалью мне необходим Фазиль Искандер.

"Читая стихи, Чик с удивлением чувствовал, что они оживают и оживают. Так, бывало, неохота есть, а начнешь – и неожиданно еда вкуснеет и вкуснеет.
И вдруг, когда он дошёл до места, где змея, выползшая из черепа коня, обвилась вокруг Олега «и вскрикнул внезапно ужаленный князь», что-то пронзило его с незнакомой силой.
Это была поэзия, о существовании которой у Чика были самые смутные представления. В этой строчке замечательно, что не уточняется, отчего вскрикнул князь. Конечно, отчасти он вскрикнул и от боли, но и от страшной догадки: от судьбы никуда не уйдёшь.
И Чик как бы одновременно с Олегом догадался об этом. И его пронзило. И дальше уже до конца стихотворения хлынул поток чего-то горестного и прекрасного, может быть, постижения непостижимого смысла жизни.

Ковши круговые, запенясь, шипят
На тризне плачевной Олега;
Князь Игорь и Ольга на холме сидят;
Дружина пирует у брега;
Бойцы поминают минувшие дни
И битвы, где вместе рубились они.

Чик чувствует какую-то грустную бессердечность жизни, которая продолжается и после смерти Олега. И в то же время он понимает, что так и должно быть, что даже мёртвому Олегу приятней, что там наверху, на земле, озарённой солнышком, жизнь продолжается, река журчит, трава зеленеет."
   Человек углубляется печалью. Радость бурлит на его поверхности, показывая, что суп ещё не готов, и всему своё время. Сейчас Жуковский выйдет и скажет. И останется печаль - та самая, от которой особенно больно и несправедливо. Та самая печаль, которая светла...