- Там волк! - торжественно сказал Игорян, показывая вдаль рукой.
Где волк? Какой волк? В центре города, среди бела дня волк? А у нас двустволки с собой нет. И даже хоть топора.
- Ледяной волк! - уточнил восторженный Игорян. - Пойдём посмотрим его поближе.
Там действительно был ледяной. И, судя по всему, уже не меньше двух месяцев от был там. И как это мы, часто гуляющие в этих местах, могли до сих пор его не заметить? Очень чистой, алмазной воды был там ледяной.
- Игорян, это пёс, - сказала я.
- Нет, это волк!
- Всё-таки пёс, судя по выражению лица.
- Я думаю, что волк!
- Да пёс это. Символ года.
Сквозь прозрачную ледяную животную фигуру был виден город, та сторона улицы. Довольно скучная, февральская и пасмурная та сторона. Но пёс-волк всей своей прозрачностью преображал эту скуку, словно магический кристалл. И можно было различить, хоть и неясно, первые весенние настроения прохожих, пока ещё спрятанные под толстыми куртками и тёплыми шапками. Но что-то там уже зарождалось. Город был домашний и дикий одновременно - знакомый до последнего отпечатка на снегу и новый - свободный, осторожный, чуткий.
И всё-таки это был пёс. Он верно охранял остатки зимы - метель и минус три; пока ещё не ударило по нему набирающее силу солнце, не смыло с лица звериные черты. Чтобы стоял он, уменьшаясь и мутнея на глазах - не пёс, не волк, неизвестно кто, по привычке преображая городскую скуку в новое, потайное настроение.
Где волк? Какой волк? В центре города, среди бела дня волк? А у нас двустволки с собой нет. И даже хоть топора.
- Ледяной волк! - уточнил восторженный Игорян. - Пойдём посмотрим его поближе.
Там действительно был ледяной. И, судя по всему, уже не меньше двух месяцев от был там. И как это мы, часто гуляющие в этих местах, могли до сих пор его не заметить? Очень чистой, алмазной воды был там ледяной.
- Игорян, это пёс, - сказала я.
- Нет, это волк!
- Всё-таки пёс, судя по выражению лица.
- Я думаю, что волк!
- Да пёс это. Символ года.
Сквозь прозрачную ледяную животную фигуру был виден город, та сторона улицы. Довольно скучная, февральская и пасмурная та сторона. Но пёс-волк всей своей прозрачностью преображал эту скуку, словно магический кристалл. И можно было различить, хоть и неясно, первые весенние настроения прохожих, пока ещё спрятанные под толстыми куртками и тёплыми шапками. Но что-то там уже зарождалось. Город был домашний и дикий одновременно - знакомый до последнего отпечатка на снегу и новый - свободный, осторожный, чуткий.
И всё-таки это был пёс. Он верно охранял остатки зимы - метель и минус три; пока ещё не ударило по нему набирающее силу солнце, не смыло с лица звериные черты. Чтобы стоял он, уменьшаясь и мутнея на глазах - не пёс, не волк, неизвестно кто, по привычке преображая городскую скуку в новое, потайное настроение.
Комментариев нет:
Отправить комментарий