- Игорян, - говорит она, - Ты в зеркало на себя посмотри. Ты видишь, как человек устроен, и откуда у него руки растут? И как голова к туловищу прикрепляется. (Впрочем, рисовать такие лица она и сама не прочь.)
Игорян не смущается, потому что ключевое слово здесь "дегустатор".
Как бы и мне так научиться смотреть на мир, чтобы видеть его? Видеть другое.
Однажды утром Игорян спросил:
- А какую именно лапу оторвали у мишки, которого уронили на пол? Переднюю или заднюю?
Своего-то собственного хорошего мишку он бережёт и ни за что не бросит, но об отвлечённом почему бы и не порассуждать?
А я никогда раньше не задумывалась над лапой. Да передняя, наверное. Круглый плюшевый медведь старинного типа глухо и тяжело упал на блестящий, натёртый паркет - рядом с маленькими зашнурованными ботинками, рядом с ногами в дошкольных коричневых чулках. И в дверь уже звонит ленинградский почтальон с толстой сумкой на ремне: вам срочная телеграмма. Медведь смотрит круглыми пластмассовыми глазами из того мира, где слон звонил по телефону от верблюда. А какая именно была там лапа, левая или правая, не могу вам сказать. Позвоните по номеру 125.
Игорян уверен, что лапа оторвалась задняя, и медведь вовсе не плюшевый, а заводной:
- Заряд кончился, и он упал. Вот как всё было. В общих чертах.
Мне очень хочется хотя бы в общих чертах записать и запомнить всё, что Игорян сейчас говорит - пока не растаяло, как первый снег, не хрустнуло под каблуком взросления, не улетело вдаль белым облаком, всегда похожим на кого-то или на что-то... Но я не успеваю за его словами, его экспериментами, его загадками.
- Куда угодно тянет, а само не видно. Что это?
После третьей попытки я сдаюсь, не знаю, что это любопытство. Но Игоряна оно тянет куда угодно, невидимое - заглянуть в дупло и проверить, не живёт ли там дядюшка Ау; следить - не выпустила ли зелёные перья из макушки луковица, живущая корнями в банке с водой; собрать от начала и до конца "тот самый конструктор, о котором идёт речь" - разгадать пароль и поставить на своё законное место последний зелёный треугольник; налить воду в пластмассовый шар и крутить её чайной ложкой по часовой стрелке.
- Движение воды усилилось, и на воде появились микроволны. Нужно подождать, когда эти колебания закончатся и сделать следующий опыт.
Я сразу вспоминаю лабораторные работы своих школьных лет: оборудование-ход работы-вывод. Игорян тем временем уже растворяет в воде сахарный песок. Сначала сахар добавляет в воду, потом воду в сахар - разницы нет. Помогает мне наливать воду в формочки для приготовления льда, следит тщательно:
- Рыбки уже застыли? Судя по мелкому колебанию - нет.
Игорян не хочет выключать воду, пока ванна не наберётся до последнего предела.
- Воды ещё недостаточно для измерения Архимедовой силы!
А я стою рядом и занудствую, как двоечница: не брызгайся, не расплёскивай, не бросайся всем телом...
- Давай играть в рыцарей! - говорит Игорян, как только мы выходим на улицу.
Я начинаю мысленно стонать и канючить: ну какие рыцари, опять рыцари, сколько можно рыцари... Но вслух говорю правдоподобно:
- Игорян, я уже все правила забыла.
- А я тебе сейчас всё расскажу с самого начала, - говорит Игорян. - Я предпочитаю играть по своим правилам. Ты это знала?
Я это знала. В общих чертах.
Комментариев нет:
Отправить комментарий