- Шапка своевольно сползает на глаза, - сказал Игорян.
Мы остановились и поправили шапку.
- А ботинки тебе нравятся? - спросила я. - Что скажешь про свои новые ботинки?
А что про них скажешь? Демисезонные, дошкольные, для мальчика, цвет тёмно-синий.
- Лучше я скажу, как башмаки убежали от своего хозяина! = объявил Игорян. - Сначала у этих башмаков было разное мнение, один из башмаков назывался Левый, а другой Правый. И однажды они захотели соединить свои мнения в одно.
Я посмотрела на ботинки Игоряна, которые шли, потом посмотрела на свои - один из них явно был Левый, а другой Правый. А на подошве был указан размер. У них был цвет, кожа и шнурки. Но мнение ботинок видел только Игорян.
- А зачем соединять разные мнения в одно? - спросила я.
- Потому что когда мнения были разные, хозяину приходилось вытаскивать свои башмаки из разных бед: осенью и весной - из луж и грязи, в лесу - из болота и смолы. А хуже всего - из звериных капканов. Но вот Левый башмак нашёл нитку, привязал её к Правому башмаку, и у них стало одно мнение. Стала пара башмаков. А дальше башмаки проголодались. И вот однажды, когда хозяин сидел за столом и ел, на Левый башмак упал кусок каши.
- Игорян, - спросила я, - а где ты слышал это выражение?
- Какое выражение? - не понял Игорян.
- Ну, так говорят про старые, рваные башмаки - что они просят каши.
- Я не знал такого выражения, - признался Игорян. - А почему так говорят?
Я вспомнила, как рисовали старые ботинки в моих детских книжках - с распахнутой зубастой пастью, как у крокодила. Очень часто такие ботинки лежали на дне реки, их вылавливали удочкой горе-рыболовы, рассеянное посмешище рода человеческого.
Я объяснила Игоряну про крокодиловую челюсть, а глубоко в сердце спрятала мысль, что мы рождаемся на этот свет с полным знанием родного языка, а потом постепенно его вспоминаем. У кого языковая память лучше, тот и вспоминает лучше и лучшее. Вспоминает богаче, красивее, образнее. Велико и могуче вспоминает, красиво и свободно. А у кого память плохая - тот вспоминает бытовые существительные, глаголы и много коротких слов не первой необходимости. Того, кто хочет больше вспомнить, непреодолимо тянет к чтению художественной литературы.
- Поев каши, - сказал Игорян, - ботинки зашили дырки друг на друге той нитью, которая их связывала. Ты думаешь, это конец?
- Нет! - ответила я, страстно этого желая.
- Правильно, - сказал Игорян. - Это конец первой части. Часть вторая. Однажды осенью башмаки захотели стать вольными и сбежали от своего хозяина. Они тайком пробрались в поезд, спрятались под скамью, чтобы их никто не нашёл, и утром приехали в Новосибирск!
Игорян, пожалуйста, прошу тебя! Так мало хороших рассказов про наш город!
Но Игорян и не думал останавливаться.
- В Новосибирске башмаки увидели очень много чёрно-белых деревьев. Это были берёзы, но ботинки подумали, что это зебры и бросились бежать.
- Игорян, - ещё раз не поняла я, - но ведь зебры не хищные и не опасные. Зачем от них убегать?
- Просто башмаки однажды видели по телевизору, как зебра подбросила копытом одни сапоги, и решили её бояться.
Я почувствовала острую литературную зависть. Белую, конечно, безмолвную, но всё-таки неукротимую.
- Башмаки поселились в парке, - продолжил Игорян свой рассказ. - Пожили в дупле у белки, потом просто в пустом дупле. Но вот наступила зима, и ботинки стали шерстеть.
- Что стали делать?
- Шерстеть! Ну, покрываться шерстью, чтобы не замёрзнуть.
Зависть! Неукротимая литературная зависть!
- Покрывшись шерстью, башмаки вспомнили про своего хозяина, ведь он остался без обуви. И решили к нему вернуться.
Я подумала: "Хорошо, что башмаки решили соединить свои мнения в одно. А то вдруг Правый захотел бы вернуться, а Левый нет? И вытаскивай их потом из разных бед. Хорошо, когда у башмаков одно мнение."
- Башмаки сели на поезд и вернулись к своему хозяину. Конец! - объявил Игорян.
Я снова посмотрела на наши ботинки, и мне показалось, что настоящие они только у Игоряна. А у меня - лишь цвет, размер, кожа, гарантированный талон на столько-то дней, начиная с момента эксплуатации...
Мне понравилось.
ОтветитьУдалить