Маршак и Михалков

 

   Однажды воспитательница в детском саду прочитала нам вслух "Рассказ о неизвестном герое":
                                          Ищут давно,
                                          Но не могут найти
                                          Парня какого-то
                                          Лет двадцати.
                                          Среднего роста,
                                          Плечистый и крепкий,
                                          Ходит он в белой
                                          Футболке и кепке.
                                          Знак ГТО
                                          На груди у него.
                                          Больше не знают
                                          О нём ничего.
   Потом она несколько раз громко и чётко повторила имя автора "Рассказа": "Маршак, дети! Самуил Яковлевич Маршак!" Иногда пишут о том, что взрослые считают детей глупее, чем они есть на самом деле. И это правда, считают. Мы знаем, что Маршак. Кто из нас не слышал историю про маленькую девочку, заставлявшую своего усатого-полосатого котёнка произносить слово "электричество", или про человека рассеянного с улицы Бассейной? А если кто-то и не знал таких элементарных вещей, то уж после третьего повтора уяснил точно: Маршак. И сколько можно об одном и том же? Мы твёрдо запомнили наизусть это странное, необычное имя. Ни в нашей группе, ни во дворе, ни потом нигде не было у нас ни одного Самуила.
   "Рассказ о неизвестном герое" был абсолютно правдоподобен и сомнений не вызывал. Именно так всё и происходило: парень бросился автомобилю наперерез, по трубе водосточной полез и спас из огня девочку. И наши мальчики так будут делать, когда вырастут. К славному подвигу каждый готов. Это сейчас они дерутся, обзываются и чахнут над супом, но придёт время, и будут их тоже искать пожарные, милиция и фотографы...
   Сейчас-то я знаю, что парни какие-то лет двадцати по трубе на шестой этаж вряд ли полезут. Не смогут они, нет у каких-то парней на груди знака ГТО. Да и спасатели сейчас прибудут, зачем рисковать жизнью? А столпившиеся на панели люди будут с тревогой смотреть под крышу не просто так, а через экраны своих телефонов. И что самое главное - нет больше среди нас того Самуила Яковлевича Маршака, который написал бы рассказ о подвиге бескорыстном и безымянном, настолько просто, что каждый раз при чтении вслух перехватывает горло. Написал бы, даром минуты одной не теряя, спасая нас из огня и чада угарного, чтобы потом вскочить на подножку трамвая и пропасть за углом. А мы бы его всё равно нашли.
   Маршак - последний классик в истории нашей литературы. Светящаяся М над входом. Я вхожу в его поэзию как в лёгкий и совершенный греческий храм. И я верю ему.
                                Цените слух, цените зренье.
                                Любите зелень, синеву —
                                Всё, что дано вам во владенье
                                Двумя словами: я живу.

                               Любите жизнь, покуда живы.
                               Меж ней и смертью только миг.
                               А там не будет ни крапивы,
                               Ни звёзд, ни пепельниц, ни книг.

                               И солнце даже не заметит,
                               Что в глубине каких-то глаз
                               На этой маленькой планете
                               Навеки свет его погас.
   Маршак был сокровенным, моим. Как будто я принесла его из дома и дала воспитательнице почитать. Маршак не приедался. В отличие от начинавшегося на ту же букву Сергея Михалкова. Но это была совсем другая М. Михалков жил в детском саду на вечной пятидневке, забирать его домой не хотелось. Воспитательница тоже читала его вслух, и очень часто. Он был неумолим и обязателен, как кипячёное молоко. Маршак был тёплым, Михалков - холодным и отстранённым.
   "Я поведу тебя в музей", - сказала мне сестра." Я не могла себе представить, чтобы старший брат повёл меня в воскресный день в музей смотреть, как рабочий тащит пулемёт. В воскресенье я ездила с ним на станцию юных натуралистов смотреть белую сову и семейство хомячков. И даже родители, когда мы каждый год приезжали в Москву, вели меня не в Мавзолей, а к другим Царям - колоколу и пушке. Поэтому призыв Михалкова был не очень мне понятен. Иногда пишут о том, что дети сразу распознают неискренние интонации. И это правда, распознают.
                               Клянёмся ленинским путём -
                               Прямее нет пути! -
                               За мудрым и родным вождём -
                               За Партией идти!
   Однажды мне здорово попало от вожатой. Я тогда была ещё совсем юной и неопытной пионеркой. И после команды: "Пионеры! В борьбе за дело Коммунистической партии Советского Союза будьте готовы!" бессознательно отдала свою пионерскую честь более удобной мне левой рукой. "Всегда готова!" Вожатая это заметила и пристыдила меня так пламенно, что потом всякий раз, когда звучал призыв-вступление, я концентрировалась и повторяла про себя: "Салют - правая рука, салют - правая." Ни разу не ошиблась. Совсем как в рассказе "Сено-солома" - про то, как учили маршировать рекрутов, не умеющих отличать правое от левого. И сметливый командир привязал им к ногам родные деревенские понятия - сено и солому. Так и командовал. Не "Левой! Правой!", а "Сено! Солома!" Это заметил проезжавший мимо царь Пётр, командира похвалил и расцеловал. И точно так же, как эти рекруты, я понятия не имела, что это за "дело" такое у партии, и самое главное - как мы в свои десять лет должны за него бороться.
   Я довольно рано поняла, что у Михалкова не забалуешь.
                              Говорят: под Новый год
                              Что ни пожелается -
                              Всё всегда произойдёт,
                              Всё всегда сбывается...
   Обещал он волшебство. Да,да! Большой пакет мне, с конфетами, с апельсинами, сейчас! А ещё мне вон то чудо, и вон то... Но Сергей Владимирович твёрдо направлял неразумные детские мечты в нужное русло:
                              Как же нам не загадать
                              Скромное желание -
                              На "отлично" выполнять
                              Школьные задания.
   Но какой же ненормальный, будет скромно желать себе на Новый год "пятёрок" в дневник? Не хочу Михалкова, там пе-е-е-нки. При нём пирожные есть не смей.
                              Почему?
                              А потому,
                              Что всё прощается ему,
                              И живёт он в новом доме,
                              Не готовый ни к чему.
                              Ни к тому, чтоб стать пилотом,
                              Быть отважным моряком,
                              Чтоб лежать за пулемётом,
                              Управлять грузовиком.
   Не хочу лежать за пулемётом и тащить его. Я хочу жить и выдумывать истории. Поэтому дома у меня Маршак. Сразу, с первого дня моих детей. Именно его слушал и просил ещё мой равнодушный к поэзии сын. Просил ещё, пока мы не прочитали всю книгу до конца.
                              Из серебряного крана
                              С шумом
                              Брызнуло ситро.
                              Мне досталось
                              Полстакана,
                              А хотелось бы
                              Ведро!
 - А что такое ситро?
 - Так раньше называли лимонад.
                             Он отправился в буфет
                             Покупать себе билет.
                             А потом помчался в кассу
                             Покупать бутылку квасу.
 - Он спросил у кассёра: "Дайте мне, пожалуйста, бутылку квасу." Так? Давай ещё вспомним некоторые смешные части!
   И мы вспомнили ещё. А потом ещё. Перечитали с самого начала до конца.