Много полезного кальция

   Игорян ел белое сливочное мороженое вместе с вафельным стаканчиком. Зуб Игоряна болтался на честном слове, на последнем издыхании, но окончательно выпасть никак не хотел. Я предложила набраться мужества и дёрнуть.
 - Он же тебе только мешает, - сказала я. - Давай дёрнем - раз и готово! Больно всё равно уже не будет, нечему там быть больно.
   Но Игорян не из тех, кто разрешит что-то из себя выдёргивать насильственным образом, и никакими Зубными Феями его соблазнить нельзя. Не бывает никаких Зубных Фей. То, чему суждено выпасть, пусть выпадает само, естественно-научно. Если тема Игоряну не интересна, он сразу переводит разговор на другое.
 - Давай поговорим о космосе, - предложил он.
 - Давай поговорим, - смиренно согласилась я.
 - Вот я думаю про Млечный Путь: как его разлили? Где-то должна быть Вселенская Корова и Вселенский Доильщик. Но мы их не видим, они в другой Галактике.
   Я представила себе Вселенскую Корову и Доильщика - как он выплёскивает в космическое пространство очередную порцию молока, и оно льётся бесконечно, всегда, везде. Да, наверное, они там есть, просто мы не видим.
 - Млечный Путь - это затвердевшее молоко Вселенной, - сказал Игорян, поедая стаканчик. - От него откалывались куски, и на каждом создавались различные условия для существования. Один кусок стал сыр, другой творог, а третий масло. За миллиарды лет они превратились в планеты и стали вращаться вокруг своей Коровы.
   Я представила Корову, вокруг которой вращаются планеты: Сыр, Творог, Масло, Сметана, Сливки, Кефир, Мороженое, кисломолочный напиток "Снежок"...
 - Правда, - сказала я, - Это же получается Коровья система, ведь все эти продукты - молочные. В них много полезного кальция. Расскажи ещё что-нибудь про молочные планеты.
 - Про все рассказать не могу, - ответил Игорян. - Их ещё учёные не исследовали. Только про некоторые. На масляной планете находится музей, где хранятся все самые главные вещи Вселенной - например, золотая капля молока.
 - А творожная?
 - На творожной планете библиотека, в которой есть книга-справочник. По ней можно позвонить в любую точку Вселенной. А на сырной планете живут мыши, они выходят ночью и отгрызают от своей планеты кусок, но это не страшно. Утром идёт молочный дождь, и съеденный кусок восстанавливается. На планете мороженого живут снеговики, у них такие же профессии, как у людей. Это пока всё, что я знаю.
   Жаль, что многое в нашей жизни случается слишком поздно. Если бы я знала в детском саду, что молочная пенка - это атмосферное явление, первые в жизни стихи или дремучий лес, я, может быть, не стала намазывать её на стул тайком от воспитателей.
   Если бы я знала, что озерцо сливочного масла посреди каши - это музей, я не стала бы брезгливо обводить его ложкой. Я ничего не знала о том, что противное, ненавистное молоко, которым бабушка пичкает меня каждое лето - это Галактика, а корова, которая вечером пришла домой - невидимое солнце. Нет, я бы не стала любить, не смогла бы с удовольствием пить парное, просто это был бы совсем другой космос.
   Игорян прикончил свой стаканчик и довольно улыбнулся. На месте зуба никакого зуба больше не было.
 - Игорян! - сказала я. - Ты зачем съел зуб?
 - Много полезного кальция! - ответил Игорян.
   Я вспомнила, как в детстве корчилась от страха, случайно проглотив жевательную резинку или вишнёвую косточку: что со мной теперь будет? есть ли надежда? Игорян ничего не боится. У него всё естественно-научно и юридически чисто: зуб действительно молочный, и в нём действительно много кальция. Вот только быть планетой он никак не сможет. Пусть летает себе безымянным метеоритом в беспредельном пространстве, пусть сгорает в атмосфере планеты сырной, творожной, сливочной или мороженной...
Я сказала об этом Игоряну.
 - Ладно! - согласился Игорян. - Всё равно он был обречён!
Я думаю, что Зубная Фея никогда не узнает нашего домашнего адреса.