Не создан для охоты

   Перечитав сказки всех народов мира, мы добрались наконец и до индейских. Никогда я этой темой особенно не увлекалась, заданного на лето Купера прилежно начинала, но после первых же страниц откладывала. Не тот мир, куда бы мне хотелось попасть: бесстрастное узорчатое лицо вождя, трубка мира, чёрные смоляные волосы, бледнолицый брат мой (или, что гораздо чаще, заклятый враг мой). Всегда где-то рядом проходит тропа войны - тревожно, страшно, как в стихах про Орлиного Вождя:
              И слова прозвучали гордо на старинно наречьи кри:
              "Постоять за себя умеют краснокожие дикари.
              Ненавистников бледнолицых перебью я по одному..."
              Прокричать до конца угрозу залп ружейный не дал ему -
              Грудь худую пробил навылет смертоносный свинцовый дождь,
              И на землю рухнул без стона одряхлевший Орлиный Вождь...
   Вот сейчас как подкрадётся со спины особым, неслышным шагом последний из могикан... Нет, не читала я в детстве Купера, не влюблялась в Чингачгука, не участвовала в борьбе. Пусть лучше индейцы будут смешными, бутафорскими, как в кинофильме "Человек с бульвара Капуцинов". Пусть могучий толстый сын вождя Спартака Мишулина переворачивает зачем-то крытые повозки, проламывает собой изгороди, плечом толкает сторожевую вышку, а потом его не возьмут в кино. "Стыдись, Белое Перо, - скажет ему скво Наталья Фатеева, - Ты ещё не отпраздновал свою шестнадцатую весну." Вот такие у меня в детстве были индейцы.
   У Игоряна и вовсе не было никаких. Поэтому всё в сказках пришлось ему объяснять с нуля - и вигвам, и томагавк, и мокасины, и каноэ, и почему такие имена... Про скальп решила пока опустить подробности.
   А сказки всегда хорошие. Если бы мне задали их на лето, я бы прочитала, я бы не закрыла на первых страницах: бизоны, прерии, сын Утренней Звезды, как Глускеп подарил людям птиц...

   Так постепенно дошли мы до сказки "Волчий зуб и красавица Нитаки" - про то, как злой колдун похитил девушку, и её безуспешно пытались освободить многие и многие юноши.
   "Узнал об этом один охотник. Он жил вместе со своей сестрой на дальнем озере.
Это был добрый человек, но не везло ему на охоте. Ни разу не удалось ему убить ни большого лося, ни старого медведя, ни орла. Оттого люди считали его трусливым и прозвали Заячье Сердце."
 - Я хочу сказать тебе одну вещь, - прервал моё чтение Игорян. Он очень часто так начинает свою фразу.
 - Я хочу сказать тебе одну вещь. Это ведь ещё не повод считать человека трусом, если ему не везёт на охоте. Может быть, он создан не для охоты, а для чего-нибудь другого? Не все же люди должны охотиться.
   Да, правда. Я сама об этом думаю много лет. Как бы мир ни пытался убедить меня в том, что он делится на охотников и жертв, я точно знаю, что можно идти по другой дороге, не по тропе войны. Даже маленькие дети это знают. И любой народ в своём детстве знал это - в те времена, когда слагал свои простые и мудрые сказки.
   Заячье Сердце был создан для того, чтобы победить зло. Он поразил стрелой коварного колдуна и через несколько дней женился на красавице Нитаки.

"Сын Утренней Звезды" на Лабиринте. Рисунки Ники Гольц.