Тот самый Робин

Гуд

   Однажды летом все мальчики нашего двора сделали себе луки, стрелы и стали играть в благородных. Но с уклоном. Благородными разбойниками захотели они стать - в едином порыве. Некоторые лихие девочки тоже смастерили себе луки, но у них плохо получилось - и форма, и содержание, и участие. И правильно. Девочки не созданы для битвы, девочки созданы для любви. А любовь была. И какая! Поголовная была любовь.
   На всех экранах страны бежал в то памятное лето по лесу, обгоняя оленя, метко целился и всегда попадал, небрежно откидывал капюшон и боролся со всякой несправедливостью очень красивый и очень ловкий Робин Гуд. Шервудский, настоящий.
   На его фоне Робин Гуд отечественный, возрастной и бородатый, смотрелся грубоватым изделием советской тяжёлой промышленности. И весь фильм про него был настолько вопиющее не то, неповоротливое и бутафорское. Время от времени в него вклинивались инородным телом, несовместимым понятием баллады Владимира Высоцкого. И те стихи были настолько явно лучше разыгранного на экране средневековья, что стрела просто не могла, не имела права попасть в моё сердце, раз и навсегда отделив битву от любви.
   Тот самый Робин, лесной брюнет со знаком качества, совершал свои подвиги под музыку ирландской группы "Clannad". И хоть мы, младшие школьники того самого первого летнего показа, не знали всех этих подробностей, названий и фамилий, но зато чувствовали безупречно - как подснежник весну, как птица небо, как зверь тропу. Так надо, так будет, так должно быть. Каждая новая серия только обостряла шестое чувство до невыносимого состояния, и в этом была вся жизнь.
   Вместе с тем самым Робином бегала по лесу, боролась, искала, не сдавалась и всегда побеждала его весёлая компания: и Маленький Джон большого роста, и сын мельника Мач, и вспыльчивый Уилл, и чёрный кудрявый сарацин Назир, и толстый, неуклюжий и глуповатый с виду монах Тук, который, когда дело доходило до дела, разбрасывал в стороны толпу врагов с помощью одной лишь палки. И сутана ему нисколько не мешала.
   И бегала по лесу, не испугавшись трудностей натуральной жизни от самой природы, верная рыжеволосая подруга Робина Марион - девушка знатного происхождения, которая, не раздумывая, выбрала шалаш, и тоже очень метко стреляла из лука. Все девочки хотели оказаться на её месте, в таком же платье, безупречном в любое время суток, как у истинной леди - спала ли она в нём на прелой листве, участвовала в схватке или долго сидела у ночного костра.
   Это был заграничный вариант "Неуловимых мстителей", только гораздо лучше. Весёлые робингудовцы так же легко побеждали малым числом большое, были дружны и неустрашимы, но при этом чёрный ворон над ними не кружил, никто кукиш друг другу в лицо не тыкал, рубаху на груди не рвал, батогами спину не полосовал, а гражданская война от темна и до темна не полыхала. 
   Всё было сказочнее, волшебнее, и никаких торжественных клятв не требовало. Именно поэтому и верилось безоглядно - и в колдуна, и в ведьму, и в духа Шервудского леса великого охотника Херна, которому и поклонялись все - от Джона до Мача, когда он возникал вдруг из тумана, рогатый и величественный.
   Верилось, что тот самый Робин обязательно победит всех - и чёрного колдуна, и рыцаря Гая Гизборна - блондина с нежным лицом и широкими плечами, который опять останется в дураках, и заклятый враг доброй лесной шайки шериф Ноттингемский закричит возмущённо, исступлённо: "Гизборн!!!"; и брат шерифа, аббат Хьюго де Рено, весь в лиловом (а физиономия непередаваемо характерная!) тоже будет очень сильно переживать.
   Но неуловим быстроногий и ловкий лесной разбойник, он обязательно отомстит за обиженных, и жить он собрался целую вечность.
   И когда в последней серии его коварно убили, я оцепенела от горя. Как?! А вот так. Как же теперь будем? Я, мы все. А вот так и будете.
   Судьба дала мне возможность сполна пережить эту утрату, смириться и утешиться. И только через много лет я смогла снова пересмотреть этот фильм - без прежнего умопомрачения, но глазами добрыми и понимающими. Я узнала и волшебный лес, и неукротимую шайку настоящих робингудовцев, и его самого - с развевающимися романтичными волосами, быстрого, ловкого, всегда справедливого. Хотя сейчас мне куда больше нравится, как играет шериф, а брат его Хьюго так и вовсе мой любимчик.
   Я смотрела под вечную ирландскую музыку на уютное, милое средневековье, полное сена, гусей и опрокинутых корзин с яблоками, на его героев с чистыми лицами и волосами, небрежно и продуманно облачённых в мягкие коричнево-зелёные одежды, и понимала, что скорее всего, всё не так. И Робин Гуд, если он действительно существовал в природе - не тот самый, а настоящий - выглядел совсем иначе: росточком был невелик, в духе времени; лицом щетинист - естественно, а не салонно; из-за регулярного жадного поедания плохо прожаренной оленины зубы благородный разбойник имел в шахматном порядке, а бедных защищал гораздо чаще и усерднее, чем мылся и стирал одежду. И остальные весёлые молодцы, включая леди Марион, выглядели не лучше.
   А только что это меняет? Если в то лето, когда все мальчики двора сделали себе луки и стрелы и захотели стать благородными, явился нам, как и было предсказано, человек в капюшоне?