Пять процентов неприличия

Личная диалектика

   Как человек, приличный приблизительно на девяносто пять процентов, я и продукты покупаю в магазине такие же - в основном приличные. Биологически активный йогурт, помидоры по возможности непластмассовые, потом я ещё покупаю печенье "Му-му"... А пять оставшихся неприличных процентов в это время тихо сидят во мне, как злыдни под печкой, и я не хочу выдавливать их из себя, как раба. Ничто так не украшает человека, как пять процентов неприличия. Ничто так не помогает человеку отыскать новую интересную тему для жизни - прямо в отделе хлебобулочных изделий.
   Между бубликом "Новым" и пирожками с чёрной смородиной я увидела их, и злыдни под печкой тут же активизировались, захихикали, заулюлюкали. И уже невозможно было противостоять моим личным злыдням. Я увидела трубочки жаренные с повидлом. От них ещё руки такие жирные становятся, ужасно неудобно; они ещё в желудок падают таким тяжёлым резиновым комом; их ещё жарили непонятно в каком, извиняюсь за выражение, фритюре; и сколько лет тому фритюру?
   Знаете что, мои приличные девяносто пять процентов? Вы кушайте свой биологически активный йогурт. А когда я ем, я глух и нем. Руки прочь от самых светлых моих воспоминаний!
   Может, кто-то помнит, сколько они тогда стоили? Кажется, копеек 8 или 11. Трубочки крепко ассоциировались со школьным буфетом и содержали внутри себя тайну: каким образом повидло попадает в трубочку? Этот вопрос стоял в моём мозгу наравне с другим, не менее проклятым: как попадает в карамельку плодово-ягодная начинка? Вот бы мне сейчас такие вопросы...
   Повидло было яблочным, единственно возможным, безнадёжно приторным. Распределено оно было неравномерно: не по всей длине трубочки, а сосредоточено в одном её конце. И я, большая нелюбительница всего, что с начинкой, понимала и принимала всю диалектику этого незамысловатого буфетного жителя: одно без другого невозможно. Единство и борьба противоположностей.
   Важно было угадать, почувствовать душой и сердцем повидловый полюс - чтобы начать еду с нелюбимого, приторного конца, запивать его чаем, выпить весь чай. Зато потом - счастье. Вторая половина - сплошное счастье - падает в желудок тяжёлым резиновым комом. Счастье всегда так. А потом вытираем руки и губы промокашкой, и она становится прозрачной накануне урока математики.
   Спасибо вам, мои неприличные пять процентов. Я забираю домой трубочки жаренные с повидлом. Дети смотрят недоверчиво, не понимают всей прелести. Как хотите, мне больше достанется.
   Удивительно, что за столько лет вкус трубочек нисколько не изменился. Как будто она только вчера была, моя восьмикопеечная диалектика, только сегодня она закончилась.
   Невозможно есть трубочку за столом, чинно глядя в пространство. Лучше - глядя в какой-нибудь любимый фильм. Обязательно перепутать полюса, потому что уже нет во мне того безупречного чутья, нет той нелюбви к яблочному повидлу. И повидло это знает - не выскочит, не выпрыгнет в самый неподходящий момент, как тогда, в школе, не осквернит мой пионерский галстук своей приторностью и непринципиальностью. Нет у меня больше никакого галстука, только неприличные пять процентов. А как они туда попали, в каком полюсе сосредоточены? Это вопрос проклятый, это вечная тайна внутри меня.