Побей, но научи

Побей, но научи

   Закрывшись у себя в комнате, моя дочь штриховала пол выходного дня - шорк-шорк почти без перерыва. На планшет был натянут большой ватман, а на ватмане геометрические тела: шестигранник на переднем плане, за ним виднеется куб. Шорк-шорк. Время от времени Эвелина откидывалась назад и смотрела издалека.
 - Конус ещё имеет право на существование, - прищуривалась она так и эдак. - А вот шар никуда не годится! Никогда больше не выберу такой ракурс!
Я в этот момент зашла в комнату взять маленькие ножницы.
 - А мне, - говорю, - наоборот именно шар нравится. По-моему, очень круглый.
 - В нём жизни нет! - трагически воскликнула дочь. - Объёма! И вообще - сухо, скучно...
 - По-моему, вполне нормальный шар.
 - Знаешь, мама, ничто так не умиляет, как мнение обывателя.
 - А ты не дерзи. В чём мне надо, я достаточно разбираюсь.
 - Я не дерзю. А как ты думаешь, достаточно в этом рисунке воздуха? Чувствуется?
 - По-моему, - присмотрелась я, - здесь вполне достаточно воздуха.
В академическом рисунке я, конечно, обыватель и профан. Но знаю точно, что никакого творчества без воздуха не бывает.
Шорк-шорк. Я послушала, как звучит карандаш.
 - Слушай, - говорю, - а тебе не надоедает вот так сидеть часами и штриховать, все мельчайшие тени и блики учитывать?
 - Нет, - ответила Эвелина. - Мне это не надоедает. Мне вообще кажется, что я график по натуре. Как-то больше лежит душа. И рисунок у меня самый любимый предмет.
   Преподаватель рисунка очень требователен и строг. Он отнюдь не придерживается принципов мягкой мотивирующей педагогики, в соответствии с которыми каждый человек в душе талантливый художник, нужно только позволить этому художнику проявиться. И хвалить его, и всячески поощрять, и говорить: "У тебя обязательно получится. Ты этого достоин".
Ничего подобного. На самом первом занятии строгий преподаватель сказал: "Интересно, хотя бы половине из вас удастся дойти до конца?"
   Молва трезвонит, как безжалостно отчисляет он прямо с подготовительных курсов, как однажды перечеркнул жирным чёрным крестом работу одной из студенток, над которой та корпела много часов. Как ставит прогулы тем, кто отлучился во время занятия попить чайку. Не уговаривает внутреннего художника выйти на свет божий, а, наоборот, говорит что думает: "Удивляюсь, как вы с такими данными вообще сумели сюда поступить."
   Он ходит в чёрном свитере - харизматическая таинственная личность, информацию о которой всем курсом вылавливают по крупицам в соцсетях.
   За угольные рисунки, которые мне и всем так понравились, Эвелина получила "три", и была очень рада, потому что у многих работу вообще не принял, "четыре" - запредельная редкостная удача, а про "пятёрку" вообще можно не говорить - их просто ещё не случалось в истории первого курса, ни одной, ни у кого.
   На прошлой неделе было задание - нарисовать скомканный лист бумаги. Эвелина трудилась два вечера. На её столе появилась табличка с предупреждающей красной надписью: "Бумажку не трогать никому вообще!"
   Строгий преподаватель посмотрел и сказал: "Пойдёт". Немногие из группы удостоились такой чести. А в другой группе строгий преподаватель ведёт, кроме рисунка, ещё и живопись, и композицию. Там нагрузка выше и требования жёстче, и спать, может, вообще не придётся в ближайшие годы.
   Это непозволительная роскошь - сон. В коридорах училища стоят диванчики, на которых в перерывах между парами спят перемазанные красками творческие личности с разных курсов. Одна личность уснула прямо в студии на голом подиуме. Чем не второй дом - с притаившемся в подвале привидением хозяина, купца первой гильдии Маштакова.
 - Мама! - решительно сказала Эвелина в один из дней. - Я хочу перевестись в первую подгруппу.
   Я завела мудрую родительскую шарманку: мол, на переправе коней не меняют, дождись по крайней мере конца семестра, а пока трудись в полную силу - доказывай, что ты можешь.
Это ведь не за партой сидеть, поплёвывая в потолок, пока учитель у доски пытается изо всех сил, чтобы в головах его подопечных осталась хоть малая порция. Нет, это всё равно что прийти к учителю с палкой: побей, но научи. А он ещё подумает, брать или не брать. Надо ему это или не надо.
   Моя дочь кивала головой: всё так, всё понимаю, со всем согласна. Внимательно выслушала советы и поступила по-своему: "Я всё обдумала  и взвесила за два месяца", - сказала она.
   Так же она говорила год назад, когда приняла решение уйти из школы после десятого класса. И теперь содрогается от одной только мысли, что могла бы сейчас каждый день ходить на уроки и вместо того, чтобы заниматься делом, без конца готовиться к ЕГЭ. Я тоже радуюсь, что мне не нужно слушать на родительских собраниях про подготовку к ЕГЭ и обсуждать выпускной - ресторан, лента через плечо, утро новой жизни...
...В субботу Эвелина уехала на занятия пораньше, встретила в пустом коридоре требовательного преподавателя в чёрном свитере и поведала о своих стремлениях. Возможно ли? (В груди дыханье спёрло наверняка.)
 - Я не возражаю, - ответил суровый. - Можете прямо сейчас и перейти, не дожидаясь конца семестра. Только предварительно поговорите с куратором и зайдите в учебную часть.
Радостная пришла Эвелина в тот вечер домой! Даже суп не доела до конца.
 - Теперь надо подумать, что сказать в учебной части, если спросят о причине, - говорила она.
Я завела мудрую родительскую шарманку: а ты скажи, что...
 - Не волнуйся, мама, - остановила меня Эвелина на полуслове. - Я сама найду убедительные аргументы!
 - Была бы у меня шляпа, я бы её сейчас сняла, - сказала я. - Признаюсь: мне в 17 лет было слабО. И то, что ты со школой сделала, и сейчас. Боишься?
 - Нет, - ответила Эвелина. - Я уверена в том, что делаю. Я чувствую себя взрослой.
Мне тут же захотелось взять несколько уроков у своей дочери: побей, но научи.
 - А как вы с папой меня воспитывали? - спросила она.
 - Не знаю, - растерялась я. - Кажется, никак. Кажется, после трёх ничего ещё не поздно.
   В понедельник Эвелина поговорила с куратором и сходила в учебную часть. И, видимо, нашла аргументы, как обещала, потому что во вторник днём прислала мне смс: "Я сделала это! С завтрашнего дня - в первой подгруппе."
   В будущем моя дочь хочет иллюстрировать классику. Почему-то я не сомневаюсь, что именно так всё и будет.