Про спать

О, счастливчик!

   Такое время, что многие, как мне кажется, не отказались бы стать эльфами - пусть ненадолго. Все хорошие качества к себе применить - мудрость, светлую красоту, верный глаз, длинную-длинную неспешную жизнь. Тихо всё знать.
   Но это всё во-вторых - мудрость, красота. И без них бывают люди. Самое главное мечтание - чтобы спать по-эльфийски на бегу, на ходу, с открытыми глазами. Никто вокруг ничего не подозревает, а ты спишь. Ты своего добился и счастлив.
   Многие жалуются на осень: спать хочется неодолимо. Так бы и спал прямо с утра под стук дождя, на правом боку, в пижаме с тучкой на груди; прямо днём уснул бы сидя за компьютером, в котором висит да всё никак не зависнет работа; вечером уснул бы сразу, безо всяких разговоров - на спине, в самом центре детского конструктора. И никто не дозовётся.
   Потом ночь - личное свободное время, когда вдруг не спится, и кажется, что где-то рядом они - красота, мудрость, знание и длинная неспешная жизнь... А прямо с утра опять так бы и спал на боку под стук дождя. Так бы и спал на ходу с открытыми глазами. Или другой какой-то способ должен быть.
   Студенческий друг моего мужа Юра однажды нашёл. Юра имел мощный артефакт - волшебные очки. Смотришь прямо - глаза видны за прозрачными стёклами; смотришь сбоку - стёкла становятся зеркальными, и что происходит за ними, неясно.
   На самой мучительной, самой утренней первой паре Юра принимал позу усердного студента, склонялся над лекционной тетрадью, глубокомысленно подпирая голову рукой. Он будто бы вникал прилежно в самые мудрёные формулы, а на самом деле мирно спал. И был тот сон довольно крепок. Контактные линзы не предлагать.
   Потом Юра был свидетелем на нашей свадьбе и свои волшебные очки нечаянно потерял в самый разгар веселья. Очень сокрушался, да ничего не поделаешь, пришлось покупать новые. Впрочем, лекций впереди оставалось не так уж и много - последний курс, потом диплом. Какой тут может быть глубокий полноценный продолжительный сон?
   Но ведь хочется, как ни крути. Спать-то хочется. И мы не эльфы ещё, мы всего лишь люди. Во все времена года. Но осенью - особенно.
   Вот и борешься мучительно с открытыми глазами. В Оперном театре борешься, где идеальные условия - полумрак, медленная и печальная живая музыка. После очередного танца вдруг бурные аплодисменты и крики "Браво!" И стряхиваешь оцепенение с мыслью, что весь этот огромный зал, все до единого здесь ценители и знатоки. Они видят и слышат в то время как тебе хочется только спать. Они восхищаются, а ты чужак. И твоя очередная попытка опять провалилась.
   Так хотелось эльфийской мудрости и знаний тогда ещё, давно, на прогулке с первым двухлетним ребёнком, который по всем книгам и пособиям должен спать всю ночь напролёт в отдельной комнате, но он почему-то просыпается у тебя под боком каждые два часа, и никакие (слышите, никакие!) рекомендации по укрощению детских истерик не работают. При этом материнская интуиция безмолвствует, и материнский мозг хочет биться обо все вертикальные поверхности подряд, и материнское тело не желает забираться на ступеньки в 15327 раз, ему не хочется всех этих прогулок, а только спать на ходу. С открытыми глазами. Если можно, без страшных снов. И эльфийской мудрости хоть немного.
   Впрочем, я была согласна и на простую человеческую, когда замирала между явью и сном над очередной монографией, которая нужна её автору для подтверждения учёной степени - необходимое количество печатных работ и так далее - а нового слова в ней нет ни единого.
   Вот я её сейчас отредактирую, получу свои деньги, автор получит подтверждение своей учёности, а мир не получит ничего. Да ему не очень-то и хотелось: ведь другая осень за окном  гарантирована.
   Знать бы наверняка, сколько людей в это время мечтают стать эльфами. Я бы не удивилась никакой цифре. Лихолесье у нас есть, сколько угодно - то ли сказка, то ли явь. Деревья стоят зелёные до сих пор: багрец и золото или запаздывают в этом году, или просто отменяются. Под тяжестью первого снега ветви, не освобождённые природой от листьев за какую-то провинность, гнулись и ломались. Трещали у основания и не выдерживали целые стволы. Их вывозили из парков и скверов огромными грузовиками.
   Но растаял тот снег. И листья снова зелёные, как ни в чём не бывало. И хочется спать. Не в берлоге, в обнимку с бочонком мёда, с фотографией себя на стене и тонким месяцем в окне.
   С открытыми глазами спать. На ходу. Чтобы ничего не пропустить - даже страшный сон из обломанных веток - если он зачем-то угоден этой осени...