Готовь шубу смолоду

Люди в шубах

   Больше всего мне нравилось рассматривать в семейном альбоме студенческие фотографии родителей. Это было окно в другой мир - чёрно-белый, с обязательной надписью на обороте, с цифрами той эпохи, когда меня ещё не было на свете. Одни только юные лица были в том мире, гипюровые рубашки, белые туфли на массивных каблуках, плащи из болоньи, короткие смешные пальто с большими пуговицами...
   Вот на картошке первый курс, и мой 17-летний папа элегантно шагает через борозду в кирзовых сапогах, в небрежно распахнутом ватнике. На голове у папы красуется растрёпанный заячий треух, строго по погоде. И девушки кругом. Ах, что за девушки! В телогрейках и платках, в резиновых сапогах и трикотажных спортивных брюках. В едином порыве.
   Я атаковала родителей вопросами: это студенты? это как? это где? это вы? Я с ужасом всматривалась в сизые телогрейки и заячий треух на папе.
"Нет, ну а что? - отвечали родители. - Моды в то время такие стояли, за неимением альтернативы. Зато нам было весело!"
   Потом у меня появился свой собственный семейный альбом. Однажды, перебирая фотографии, я наткнулась на одну малоизвестную. Случайный был снимок - не помню, кем сделан, но знаю точно: это зима второго курса. Приблизительно треть нашей группы на фоне туманного леса и снегов. И я в самом центре Настю под руку держу.
   "Смотри-ка, - говорю дочке растроганно. - Какие мы все были." А там качество не очень, но я и без него прекрасно помню, кто есть кто.
   С Настей мы познакомились в автобусе в первый же учебный день. Вот Лена (одна из пяти наших Лен) - когда она отвечала, мы все замирали и слушали, мы наслаждались этой невероятной речью, этими неподражаемыми интонациями. Вот Алёна - инопланетное существо, с которой я дружила очень, на какой-то особой, параллельной волне. Вот Оля, с которой полночи готовились по телефону к экзамену по средневековой литературе. Вот...
   "Ну ничего себе студенты! - прервала мою ностальгию Эвелина. - Ничего себе у вас тут шубы!" И смотрит, как я когда-то смотрела на папин ватник и кирзовые сапоги.
   Я взглянула на милое сердцу фото юными глазами нового поколения. Да уж... Ни дать ни взять - русские бояре приехали по обмену опытом. В тот самый момент, когда Пётр Первый все бороды приказал начисто сбрить, а до шуб длиннополых со своими ножницами ещё не добрался.
   "Нет, ну а что? - ответила я. - Моды в то время такие стояли, за неимением альтернативы. Зато нам было весело!"
   Шубы появились внезапно, на втором курсе. На первом донашивали школьное - искусственный мех, помпоны, китайские пуховики с перьями наголо - фиолетовые снаружи,  горчичные внутри, разноцветные мохеровые капоры... Иногда бывает так приятно вспомнить безобразное.
   Вторая студенческая зима началась серьёзно, по-взрослому. Однажды Юля из нашей группы пришла на занятия в нежно-коричневой шубе из беличьего меха. Красивая вещь настолько не вписывалась в эстетику девяностых, что мы тут же оторопели. Но время очень быстро и очень жестоко расставило всё по своим местам: всего недели студенческого автобуса хватило для того, чтобы нежная шуба покрылась огромными безнадёжными проплешинами. "А моя мама спокойно проносила её целых 20 лет!" - горестно приговаривала Юля, обозревая тут и там беличьи лысины.
   Нет, время категорически отказывалось признавать заячьи тулупчики с барского плеча. Время требовало иных шуб, с которыми шутя и без потерь можно пройти огонь, воду, медные трубы и автобус двенадцатого маршрута.
   Широко появились собачьи - рыжие, клочкастые, длиннополые. Хрупкие девичьи плечи выглядели в них особенно внушительно. Такая шуба позволяла добраться до места учёбы с другого конца города и не замёрзнуть одиноко на какой-нибудь малоизвестной остановке. Особенно если дополнялась сверху шапкой-ушанкой из чернобурки или песца.
   Но такая шапка требовала от своего хозяина повышенной ответственности и огромной бдительности: в то время на улицах города промышляли преступники, которые резким движением срывали ценный мех с головы зазевавшегося прохожего, и тут же исчезали во мраке со своей добычей. Чтобы не допустить произвола, к шапке пришивались специальные "тормоза" - длинный кусок бельевой резинки петлёй. Эта петля пропускалась подмышками, после чего шапка водружалась на голову, сверху конструкция прикрывалась шубой. Всё! Студент к настойчивому овладеванию знаниями готов.
   У меня никогда не было песцовой ушанки, потому что я очень боялась её носить - рассказывали страшилку, как один бандит сорвал с девушки шапку ночной порой, а шапка "притормозила". Разъярённый злодей специально приготовленным бритвенным лезвием порезал бельевую резинку, а затем и девушкино лицо.
   Может, у кого-нибудь есть вопросы? Например, как мы всё это пережили? Как ходили по родным улицам после захода солнца? Нет вопросов? Всё-таки приятно, когда такая подготовленная аудитория.
   Так вот, всё дело в меховых стельках. Мой папа вырезал специальные меховые стельки и вложил их прямо в мои сапоги. Этот нехитрый трюк позволил моим ногам заходить в автобус, а не оставаться на остановке, стеклянно и намертво примёрзшими к снежному насту.
   Зимы были, понимаете? Я отчётливо помню, что были зимы. А теперь вдруг подевались куда-то. Дождь идёт в декабре.
   Рыжим собачьим шубам по теплу и несгибаемости перед туго набитым общественным транспортом не уступали шубы козлиные - серые и чёрные. Например, Ася у нас жила в очень отдалённом районе - на Затулинке - и обладала сразу двумя шубами, рыжей и чёрной. Носила их по очереди - видимо, для равномерной изнашиваемости.
   Шуба из серого козлика - тема полностью моя. У меня была именно такая на втором курсе. Только не в пол. Зачем? Я добиралась за учёбы всего за 1ч 15 мин с двумя пересадками, одна из которых была метро. ("Как сыр в масле валялась!" - говорят теперь мои студенческие подруги Лена с Ирой. Они жили в таких районах города, что и нарочно не придумаешь, туда и автобусы добирались не всегда. Два часа как минимум на дорогу, а то и больше. Два туда и два обратно, а после лекций ещё и в библиотеку.)
Может, у кого-нибудь всё-таки появились вопросы? Нет? Тогда продолжаю.
   Моя шуба была такая одна и любима с первого взгляда. Длиной приблизительно до колена, а ниже виднелась повисшая над голенищами сапог и красиво развевающаяся во время ходьбы клетчатая юбка в складочку. Или просто очень тёплая без разговоров, серо-коричневая.
   Я надевала вместо варежек перчатки, вместо шарфа вязаный "паутинчатый" платок, на голову - серый берет из кроличьего пуха (я очень боялась песцовых ушанок, правда). Мне казалось, что так я похожа на гимназистку или курсистку прошлых лет. В моей сумке лежали, как у них, толстые тетради для лекций и домашние бутерброды. Из-под берета выступала чёлка, с утра накрученная на мамины термобигуди. "Не испортишь волосы на морозе?" - заботливо спрашивали подруги в ценных ушанках.
   Но мои волосы были надёжно защищены доброй порцией лака "Прелесть". Я воображала себя курсисткой. Я с тёплыми стельками в сапогах ехала с двумя пересадками сквозь ту зиму, сквозь время громоздких шуб, сквозь мгновенья и года, сны и облака...
   Из всей нашей группы именно серой, именно козлиной шубой обладала, кроме меня, одна только Олеся. То была долгополая шуба, правильная. Она украшала стройную Олесю по всей длине, а сверху смелую Олесю венчала роскошная ушанка из чернобурки. Мы часто ходили вместе, мы дружили и, думаю, смотрелись очень гармонично. В голову не приходили всякие глупости, что мы как матрёшки, что из одного инкубатора вылупились.
   Личности мы все были, вот что. И фотография та на фоне снега в сотый раз доказывает это. И старая фотография моего 17-летнего папы в телогрейке и кирзовых сапогах подтверждает - личности. И новая фотография моей дочери, я уверена, не отстанет - личности. Личности все. И при чём здесь какие-то шубы?

P. S. По такому случаю, впервые в моём блоге фотография с людьми. Качество очень плохое, но всё-таки четвёртая слева - это я. И шуба та самая.