Месяц Шурица

Александр Шуриц "Девочка и птичка"

   Сентябрь стал для нас с Игоряном месяцем художника Шурица. Началось с того, что мы встретили его собственной персоной непосредственно первого числа через дорогу от нашего дома.
   Я знаю, что здесь неподалёку расположена мастерская Александра Давидовича. Видимо, оттуда и возвращался он вечером в День знаний, в модных белых кроссовках.
   Большинство книг Западно-Сибирского книжного издательства, дошедших до меня из детства - это Шуриц. Неотъемлемый и абсолютно узнаваемый. "Он похож на своих героев", - сказала моя дочь. Неудивительно. Наверное, каждый художник всегда и во всём, вольно или невольно рисует себя.
   Так получилось, что все книги, которые Игорян просил почитать ему в сентябре, были те самые - детские мои, не существующего ныне издательства, оформленные художником, который и сейчас каждый вечер возвращается из своей мастерской по улицам нашего города.
   Мы заново перечитали "Хоббита", потом (не помню, в который раз) приступили к серии про Волшебную страну. По новому кругу про деревянных солдат. Уже не только все мельчайшие подробности сюжета помнит мой сын, но и всех краснолицых капралов поимённо: Арум, Бефар, Ватис, Гитон, Дарук, Ельвед... Отдельно - палисандрового генерала Лана Пирота.  Дуболомы скалились характерно, дядя Чарли был в беретке с помпоном.
   Какая счастливейшая это работа - иллюстрировать книги, по-своему видеть, творить образы в читательской голове. Именно так я вижу Волшебную страну с детства и до сих пор - глазами Александра Шурица. Элли в полосатом платье с передником, бегущий от народного гнева в подземелье толстый предатель Руф Билан. И обязательно - разноцветная карта на форзаце каждой книги, с рукой, указующей за Кругосветные горы - Канзас там.

Простодурсен и я

   По поводу первого "Простодурсена" я размышляла полгода назад или около того. Ничто так не настораживает, как большое количество восторженных читательских отзывов. Для меня это чаще всего сигнал, что книгу покупать ни в коем случае не стоит - знаю уже, налетала несколько раз прямо глазом. И теперь не знаю, куда девать.
   Люди хвалили "Простодурсена" на все лады. Но я теперь стала догадлива и чуточку мудра. На бумажный экземпляр сразу не бросаюсь, не замираю в предвкушении, а спокойно и рационально открываю электронный кусок. И с первых строк становится ясно - себе или не себе.
   Так я купила первого "Простодурсена", невзирая на все восторженные отзывы. Купила себе. хоть на нём и написано, что для детей. Не думаю. Во всяком случае не для младших детей. А для старших - в самый раз. Моя дочь прочитала "Простодурсена" первая и сразу, оставила у себя на полке, спросила, есть ли продолжение.
   Я обещала следить. И вторую часть купила не глядя, как только она появилась. И снова наш самый любимый герой - мрачный индивидуалист Пронырсен. Непростой и притягательный, как Урфин Джюс.
   "Пронырсен вышел пройтись по тёмному лесу. Забрался на старую берёзу посмотреть, не горит ли свет в каком окне. Нет, во всей Приречной стране было темно. Он слез с берёзы и пошёл к себе. Залез в кровать, закрыл глаза и стал думать о приятном - сколько дров он сегодня не сжёг."

Кафка в процессе

 

  Билеты купили очень заранее. За три месяца, да и то уже только в одиннадцатый ряд. Потому что премьера. Впервые в истории нашего города на сцене Франц Кафка. Режиссёр молодой новосибирский и талантливый. Говорят даже, что гениальный. "Процессу" ещё целых полгода оставалось до премьеры, а его уже пригласили авансом, не глядя, на престижный театральный фестиваль.
   Не удивлюсь, если скоро начнут раздавать награды авторским замыслам, снам и наброскам: не волнуйтесь, работайте спокойно; мы вас давно знаем, поэтому уверены в блестящем результате. Интересно, это свойство менталитета или везде так? Обычно автор сам хорошенько не знает, что у него в итоге выйдет, а его имя уже на статуэтке выгравировали. А вдруг не очень получится? Гений ведь ещё и человек по совместительству. Всё равно статуэтку вручат - деньги-то уплочены. И себя убедят в том, что это победа, и всех окружающих. И самого гения заодно.
   Я пересмотрела почти все спектакли Тимофея Кулябина, испытав при этом широчайший диапазон чувств: от потрясения до желания вздремнуть прямо здесь и сейчас. От      восторженного "А можно, пожалуйста, ещё раз!" до нейтрального "Сделано сильно, но явно не для меня" и недоумённого "Что это сейчас было?"
   Но тем интереснее. Тем более Кафка. Я поддерживаю с этим автором близкие отношения в течение многих лет. Но это совсем не про любовь. Я не представляю, как можно сказать про Кафку: "Мой любимый писатель". Кафка - это совсем другое. Это за гранью страха.

Осеннее обострение

Время соборов

   Я решила, что пора, когда моя дочь училась в третьем классе. С самого начала школы она занималась в детском музыкальном театре, специализирующемся на операх, и впервые в жизни получила надежду на роль со словами. До этого честно работала два года - травкой, цветочком, безмолвным насекомым, одним козлёнком из семи... И вдруг такой головокружительный карьерный скачок - партия Дюймовочки. С восторгом рассказывала, как старшие репетируют "Ромео и Джульетту", как интересно на них смотреть. Падала в прихожей от усталости со школьным рюкзаком за спиной. Но занятий не пропускала. Вырос ребёнок - в том смысле и в этом.
   И тогда я решила, что пора. Очень уж нетерпелось поделиться. Осенним вечером сели мы вместе смотреть французский мюзикл "Нотр-Дам де Пари".
   В то время в воздухе активно витали втроём Петкун-Голубев-Макарский: "Све-е-ет озарил мою больную душу. Я, твой покой я страстью не нарушу. Бред, полночный бред..." Раз в день непременно витали из какого-нибудь радио. Эвелине больше всех нравился Антон Макарский: "Сон, светлый счастья сон мой Эсмеральда. Стон, грешной страсти стон мой Эсмеральда, он..." Клип с пламенем прилагался, его без конца показывали по телевизору.
Мне очень хотелось показать, как оно всё было на самом деле.
   Мы посмотрели первый акт и пришла пора ложиться спать. На следующий день дочка сказала: "Я сегодня в школе целый день думала о том, как мы будем смотреть продолжение." И мы сели смотреть продолжение. Назавтра мы запустили первый акт по второму кругу, потом второй акт снова. Очень впечатлила моего ребёнка песня беспаспортных бродяг с Клопеном во главе. 
   Весь третий класс мы слушали вечерами "Нотр-Дам де Пари". Потом только самые любимые песни, потом реже. Но каждую осень с тех пор с нами обязательно случается обострение. Вдруг ни с того ни с сего я чувствую потребность и запускаю вечером "Бриллианты", или "Где она?", или "Быть священником и любить женщину". Эвелина тут же появляется из своей комнаты: "А меня почему не зовёшь?" И подставляет стул. И слушаем, и смотрим в 247-ой раз. Как в первый.

Томская писаница

   Мы с Алёной - подругой моей студенческой - общаемся преимущественно один раз в год, да и то вКонтакте. У меня день рождения 21 числа, у Алёны 25. Мы не забываем поздравлять друг друга, с пылкой припиской в конце: надо бы встретиться в реальности. Да, как-нибудь уже надо! После чего растворяемся в небытие на ещё один короткий год.
   Последний раз мы виделись лет шесть тому назад. Алёна появилась у меня в телефоне в неположенное время со словами: ехала, понимаешь, в метро; услышала по радио конкурс, выиграла два билета на концерт средневековой музыки. Пойдём? Заодно и повод встретиться.
   Мы тогда пришли в филармонию на час раньше, чем нужно. Но это ничего. Это Алёна. Надо знать Алёну. Зато мы отлично встретились.
   На прошлой неделе Алёна в своей манере, легко, непринуждённо и полностью неожиданно, возникла на моём горизонте снова. "Давай поедем, - предлагала она, - в "Томскую писаницу!" Оказалось, другая наша одногруппница Оля организует туда однодневную экскурсию в ближайшее воскресенье.
Заодно и повод встретиться.
   Я первым делом среагировала на слово "Томская". Очень нравится мне этот город - красивый, атмосферный. Потом уже подумала про "писаницу" - не иначе что-нибудь сусальное: сарафаны, деревянные ложки, хохлома... Не то чтобы совсем моё, но...
   Созвонилась с организующей Олей. Голос её ничуть не изменился с первого курса - с тех времён, когда мои волосы были ещё полностью натуральными, когда Олины волосы уже были неслыханной, полностью обесцвеченной белизны.

Пятьдесят оттенков хлебного

 

   Я встретила их недалеко от центрального рынка. Обычные, нормальные такие дети вдвоём - девочка и мальчик лет 10-11. Может, двоюродные, а может, просто школьные друзья. Мальчик нёс в прозрачном пакете большой круглый горячий лаваш аппетитного цвета. Почему я знаю, что горячий? Потому что прямо здесь, в двух шагах киоск, где они купили.
   Второй такой же лаваш девочка крепко держала перед собой, как штурвальное колесо, и дети откусывали от него по очереди. Когда поравнялись со мной, пришла очередь мальчика кусать. Он откусил и зажмурился от невыносимого удовольствия. Они прошли совсем близко, и я ощутила на миг аромат очень свежего и очень простого, базового хлеба: мука, соль, вода - ничего больше, кажется, в нём и нет.
   Простая радость, базовая картинка, которую редко теперь встретишь на улицах города. А у нас это было самое обычное дело - ранний вечер во дворе, долгая дорога из булочной, хрустящие двадцатичетырёхкопеечные углы обгрызены напрочь, плюс корочка сверху. Ранняя осень вокруг была точно такого же цвета, как наш хлеб. Такого же восхитительно тёплого вкуса.
   Мальчик и девочка прошли мимо своим курсом, а мне захотелось немедленно перейти на ту сторону, в тот киоск и взять себе горячий большой лаваш, гордо и вкусно пройти с ним по улице верной дорогой.
   Ничего такого я, конечно, не сделала. Но красивую картинку запомнила. Как будто откусила аппетитный угол тех времён, когда ели хлеб в любое время суток, весело и бесконтрольно. И тела наши были неизменно легки, а души ни в чём не повинны.

Я не идеал

Вездесущ

   В фильме "О бедном гусаре замолвите слово" их сиятельство граф Мерзляев явился вечером в гости к Настеньке, дочери провинциального актёра Афанасия Бубенцова, предположительно бунтовщика и карбонария. Явился не один, а с тортом.
 - Посмотрите, что придумали!  - развязывает граф пышные розовые ленты.
А на торте в самом центре амурная надпись по-французски.
 - Какая прелесть! - умильно восклицает близкий друг Афанасия Бубенцова Анна Петровна Спешнева.
 - Пошлость, - невозмутимо парирует их сиятельство. - Строка великого Расина - на торте!
Анна Петровна сразу как-то смутилась, затеребила оборки на платье, засобиралась на репетицию - к ужасу Настеньки и тайному удовольствию Мерзляева.
   Далее все знают, как псевдовлюблённый граф получил тортом по лицу от правда влюблённого корнета - в лучших традициях комедии нравов и обычаев.
   Вот так и надо мной усмехнулась судьба. Я тоже, образно выражаясь, получила в лицо отборным безе. Вот как это было.

Корнейчуков

         

               Вот тебе сказка. Вот тебе, вот тебе, деточка!
               Будешь теперь не бояться ты паука с Бармалеем.
               Вот мы и голуби стали - в линейку, в клеточку.
               Вот и сложили нас. И летать умеем.
               И парить умеем над миром, и просто нам,
               И легко нам, и осень давно настала.
               Снова тянут на юг перелётные простыни,
               И навек успокоилось одеяло.
               Все трамваи ушастым полны народцем.
               Школьники прыгают в классы, как будто в классики.         
               У гражданки из ридикюля украли солнце,
               Но она не знает, и красные губы красит.
               Ну а мы, покружив над домом, над тем самым домом,
               Крикнем, как будто ангелы, будто с неба:
               "Ваше лицо, профессор, слишком огромно,
               Так, что не видно ни ваших крыльев, ни боли слева!"
               А он ответит, мудрый, печально, кротко:
               "Сколько ещё их будет! Все мы меняем лица.
               Видите - там уже едет в кораблике добрый доктор
               С очень острым и очень холодным шприцем."

Готовь шубу смолоду

Люди в шубах

   Больше всего мне нравилось рассматривать в семейном альбоме студенческие фотографии родителей. Это было окно в другой мир - чёрно-белый, с обязательной надписью на обороте, с цифрами той эпохи, когда меня ещё не было на свете. Одни только юные лица были в том мире, гипюровые рубашки, белые туфли на массивных каблуках, плащи из болоньи, короткие смешные пальто с большими пуговицами...
   Вот на картошке первый курс, и мой 17-летний папа элегантно шагает через борозду в кирзовых сапогах, в небрежно распахнутом ватнике. На голове у папы красуется растрёпанный заячий треух, строго по погоде. И девушки кругом. Ах, что за девушки! В телогрейках и платках, в резиновых сапогах и трикотажных спортивных брюках. В едином порыве.
   Я атаковала родителей вопросами: это студенты? это как? это где? это вы? Я с ужасом всматривалась в сизые телогрейки и заячий треух на папе.
"Нет, ну а что? - отвечали родители. - Моды в то время такие стояли, за неимением альтернативы. Зато нам было весело!"
   Потом у меня появился свой собственный семейный альбом. Однажды, перебирая фотографии, я наткнулась на одну малоизвестную. Случайный был снимок - не помню, кем сделан, но знаю точно: это зима второго курса. Приблизительно треть нашей группы на фоне туманного леса и снегов. И я в самом центре Настю под руку держу.

Полюбить серое

Просто одежда

   Однажды давно мне понравилась в магазине футболка. Просто белая, а на груди чёрным таблица для проверки зрения, как настоящая. Первая строчка - Ш и Б, затем вторая - М, Н, К и т.д. На самые последние буквицы я давно привыкла не обращать внимания - я их не вижу с шестого класса. Плюс моя природная рассеянность.
   Я бы и дальше благополучно не обращала внимания, если бы не добрые люди - мои друзья. Глядя на меня в новой футболке, они вдруг стали подхихикивать, как будто никогда в жизни не видели ни Б, ни Ш. В чём дело? Оказалось, что самые мелкие строчки - не разрозненные буквы, а реально существующие в природе слова. "Хватит пялиться на майку!" - гласила моя таблица в том месте, где зрение должно быть стопроцентным.
Я поняла, что купила не домашнюю одежду, а так называемый прикол.
   В то время подобные надписи на футболках ещё только начинали свирепствовать. Особенно широко были представлены мужские, особенно в подарочных отделах. Расцветок они были самых весёлых - как ёлочные игрушки и леденцы. Взрослая личность начинала бороться сама с собой возле таких футболок. "Хочу! Купи! Купи мне сейчас вот это!" - вскрикивало на всё сердце тайное, детское, бессознательное, откуда родом все наши самые сильные страхи и самые заветные мечты. "Ну-ка сейчас же брось каку, я кому сказало! - строго одёргивало взрослое суперэго. - Сначала научись вести себя как следует!"
   Бессознательное, детское тут же падало на пол плашмя, начинало биться головой и кричать. В итоге брало верх. Никак иначе я не могу объяснить себе тот факт, что на мне появилась исправленная и дополненная офтальмологическая таблица, что мужу моему однажды преподнесли в подарок футболку зелёного цвета с ярко-жёлтой надписью на груди "Так выглядит самый лучший в мире муж!"

Опять выжимаем

Абсолютно яблочный

   Что я никогда не заказываю себе - ни в каком кафе и ни при каких обстоятельствах - так это свежевыжатые соки. Пролистываю эту часть меню не глядя. Было время, когда мои глаза останавливались на зелёном стакане, полном густого свежевыжатого сельдерея, а ум клялся: "Никогда в жизни!" Теперь прошло окончательно. И дело тут не в цене, хотя она полностью дикая и беспощадная. Дело в моём богатом воображении.
   Мне хочется изо всех сил представить себе повара во всём белом, и колпак у него тоже белейший. На большом чистом столе аккуратно разложены по родам и видам тщательно промытые, аккуратно почищенные отборные фрукты и овощи. Соковыжималка сверкает как новенькая. Вот очередной заказ - и повар приступает к делу: берёт наливное яблочко, берёт хрустящую морковку, берёт медовую грушу, на которую жадно смотрит оса по ту сторону стекла... Дело так и спорится в профессиональных руках. Буйство красок, праздник вкуса, кладезь витаминов. Свежий воздух, свежий сок, свежий колпак...
   Ну, это я размечталась, конечно. Совсем другое представляется мне, поэтому я свежевыжатые соки обхожу стороной. Колпак на поваре, может, и будет (вдруг внеплановая проверка?), а вот фрукты рядом будут лежать немножко похуже тех, что рекламно выставлены в витрине, немножко пострашнее: яблоки - самые несъедобные (они как деньги - то есть совсем не пахнут); морковка будет престарелая, апельсины пресные, а сельдерей вялый. Да и зачем всё это? Какой смысл, если дома есть собственная соковыжималка?

Муж и машинка

Бесконечное счастье

 Бытовое бедствие настигло за несколько минут до выхода из дома. Я думала так: сейчас стиральная машина остановится, я развешаю всё, что она выстирала, и спокойно пойду по своим делам. И стала смотреть на цифру. Оставалось ждать 5 минут - ровно один отжим.
   Мокрая одежда тяжело переваливалась внутри барабана - в ту и в другую сторону. Но ничего не убыстрялось и не вибрировало от жуткой скорости. Наоборот, вместо цифры 5 нелогично загорелась цифра 6. Одежда продолжала равнодушно переваливаться. А я уже опаздывала.
   Тем временем цифра 5 загорелась снова. А когда она во второй раз сменилась цифрой 6, я поняла ужасное: машинка сломалась. Горе.
   Если бы любая другая бытовая техника, если бы не стиральный автомат, я приняла бы этот факт мужественно и с достоинством. Микроволновая печь? Да, удобно. Но я всё своё детство разогревала суп на плите малыми порциями - и ничего. Утюг? Можно сразу пойти в магазин, купить новый, и через полчаса снова будет утюг. Чайник то же самое. Соковыжималка? Мы уже наигрались, пусть и дальше стоит в шкафу. Мультиварка? Вот это хорошая вещь, и к хорошему быстро привыкаешь. Но ведь есть плита. Плита? Но ведь есть мультиварка. Обе одновременно сломаться не могут, по закону больших чисел. В кофемолке я всегда делаю пудру из сахарного песка, но пудру можно купить и готовую, в пакетиках.
   Что ещё? Увлажнитель воздуха (зря люди не доверяют; мы активно используем, когда начинается отопительный сезон)? Но без него тоже можно, не первой необходимости предмет.
А вот без стиральной машины-автомат нельзя.

Расхламление, капуста и личностный рост

  

   Пожалуй, больше, чем слово "расхламление", меня раздражают в интернете только словосочетания "личностный рост" и "личная эффективность". К слову "капуста" я отношусь хорошо, но почему-то оно встречается в интернете гораздо реже. Время активного квашения ещё не пришло, рецепты высокочастотно не запрашивают, а расхламляться и личностно расти можно в любое время года. Что и подтверждает миллион книг на эту тему. Миллион сто тысяч.
   Кажется, никогда ещё взрослый человек так не нуждался в посторонних советах, не чувствовал себя таким беспомощным перед жизнью: как правильно растить ребёнка? чем кормить? куда развивать? где провести отпуск? как найти занятие по душе и добиться успеха? как навести порядок в доме? "Мировые бестселлеры"-помощники растут как грибы после дождя. Это значит, что спрос очень велик. А значит, и предложение не заставит себя долго ждать.
   Всё лето меня донимала телефонными звонками Людмила из центра лечебной косметологии. Я недоумевала: откуда им известен мой номер? Я наивная. Супер. В наше-то время удивляться, когда информационным миром правит ученица Коровянская из сумасшедшего и прекрасного 9 "А". Помните в фильме "Большая перемена"?
 - Вы староста?
 - Нет.
 - Зачем же вы встали?!
 - Потому что я всегда всё про всех знаю. Супрунова в декрете, а Ляпишев-то на танцы убежал!

Осенило

 

   Однажды в древности мне пришло в голову: осень и осенило - это однокоренные слова. Потом жизнь неоднократно подтверждала правильность моей догадки. Пушкина, например, очень часто осеняло именно осенью. И даже Болдинской осенью осеняло Александра Сергеевича.
   Меня тоже постепенно стало осенью осенять. Однажды я шла на первом курсе к автобусной остановке и легко сочинила, глядя на небо и берёзы:
                       И сентябрь, как всегда, без спросу
                       Просочился в дверную щёлку...
                       Вышивает золотом осень
                       По голубому шёлку.
                       Ветер почти не дышит,
                       Слившись в полёте с птицей.
                       Нужно как можно тише
                       Вниз опустить ресницы...
   В этом году у нас было очень ливневое лето (сказали, что самое тёплое и влажное за последние сто лет), поэтому вся зелень к началу сентября выглядела гораздо моложе своего возраста. А потом всего неделя прошла - и уже не скроешь паспортные данные. Это осень, хоть и тепло, как сто лет назад, и в парке по этому случаю не найти свободной скамейки. Поэтому, сидя прямо на больших камнях, пью из бутылки клюквенно-брусничный морс.
   Потом идём дальше. Самый первый факт обо мне мог бы звучать примерно так: "Наконец-то лето прошло, - думала она, с удовольствием отмечая в берёзовой кроне очередную жёлтую прядь. - Наконец-то ночи как следует темны!"
   Вторым фактом неизменно следуют круговые вращения указательным пальцем у виска всех моих родных и друзей. А мне нравится. Меня как-то осеняет именно в это время.

Начальная подготовка

Начальная студентка

   "Личности! - с большим хорошим чувством сказала Эвелина в первый учебный день. - У нас в группе все такие личности. У нас есть девочка-веган. Она курит, но собирается бросать, хочет практиковать дзен-буддизм."
   Ещё через два дня моя дочь до позднего вечера сидела в мастерской молодой новосибирской художницы, где неистово училась натягивать ватман на планшет и сделала половину недельной нормы набросков. После чего пили чай при свечах, разговаривали об искусстве.
   Дома обессиленно рухнула в кресло, запретила Игоряну прикасаться к священному свежеобтянутому планшету, хвалила молодую художницу Аню, ругала свои наброски. Хотела, чтобы побыстрее наступила завтрашняя учёба. Не ложилась спать.
   "Мама, ты просто не понимаешь!" Конечно, не понимаю, чего там. Мне же никогда в жизни не было 17 лет, и я никогда не была первокурсницей, ошарашенной внезапным счастьем новой жизни.
   "Нас водили в подвал! - с восхищением делилась Эвелина (художественное училище располагается в старом купеческом доме, поэтому в качестве его подвала сомневаться не приходится). - И в там тоже есть аудитории. Так здорово! А ещё нужно срочно купить темперу и мебельный степлер!"

Мой вечный двигатель

Вертится всё-таки он

   Самым любимым домашним развлечением моего папы было взять вечером сборник рассказов Василия Шукшина и читать вслух. Его нисколько не смущало, что мне, например, восемь лет, а брату одиннадцать. Папа читал великолепно. И мне казалось, что у всех так, все папы приходят с работы вечером и начинают читать Шукшина.
   Наверное, я понимала не так уж и много. Но слушала папино чтение с удовольствием. Удивлялась бессознательно: почему только что мне было смешно, а потом вдруг внезапно стало грустно - оттого, что плотнику Андрею Ерину не удалось сделать научное открытие, что жена забрала у него микроскоп и увезла в комиссионку. Почему у Мони Квасова не получился вечный двигатель, а он говорит - получилось, крутится колесо?
   Это я сейчас могу объяснить словами, тогда - не могла: а сам-то автор что? осуждает своих героев или жалеет? А если жалеет - то это, наверное, только самым великим писателям под силу. Из тех, которых выбирает для своего великолепного вечернего чтения вслух мой папа.
   Мама никогда не говорила, что нам это "рано". Сама слушала с удовольствием. Ещё раньше, задолго до Шукшина, в совсем уж дошкольное время, она прочитала нам с братом вслух "Приключения Тома Сойера". Я тоже поняла тогда немного, но запомнила ориентир, и позже вернулась к нему сама, много раз.
   И когда в третьем классе, в самом конце "Книги для чтения", в разделе "Зарубежная литература" (на которую учителям никогда не хватало времени) я обнаружила представленную в ознакомительных целях главу про то, как Том Сойер белил забор (сокращённый вариант), никак не могла понять: авторы учебника, вы это серьёзно? за кого вы нас принимаете?

Giangrande - Paper Plane

Мгновенная вечность, бесконечный день

  

   Особенно запомнилось первое сентября 1999 года. Ясное утро, синее небо, открытое окно. Прямо в комнату летели торжественные звуки из ближайшей школы, поздравления первоклассникам, песня "Буквы разные писать тонким пёрышком в тетрадь"...
   Я стояла у открытого окна со спящей невесомой дочкой на руках (ей от роду не было и месяца) и думала - за какими дальними далями для неё всё это, какая непреодолимая вечность, какая временная пропасть.
   Потом очень быстро прошли семь лет. Вечность оказалась не такой уж вечной, а пропасть отнюдь не бездонной. Первого сентября 2006 года я вела за руку свою маленькую дочку в ту самую школу, которую слышала когда-то из открытого окна. Вела мимо яростных рябин, мимо совсем зелёных ещё тополей. Вела в курточке малинового цвета, с пустым пока бирюзовым рюкзаком, у которого на крышке львёнок, а на спинке полезные ортопедические пупырышки.
   В тот год торжественно сдавали новое школьное здание, которое лет десять пристраивали к старому и, наконец, пристроили. Новая столовая, современный спортзал, по отдельному  кабинету для психолога и логопеда... Об этом торжественно говорила на линейке директор школы, потом взял слово мэр города, потом подмэр, потом кто-то связанный с молодёжной политикой, потом депутат-слуга народа. И вот, наконец, приветствуем наших первоклассников! Дождались. Теперь полновесные ученики. Теперь буквы разные писать тонким пёрышком в тетрадь.
   Корреспонденты городских новостей осветили событие тем же вечером по телевизору: вот на переднем плане длинноволосый мальчик-выпускник ведёт за руку прямиком в новенькое пристроенное здание мою первоклассницу в малиновой курточке.
  Я смотрела и думала - за какими дальними далями её последний школьный класс, какая вечность, какая временная пропасть...
  Потом очень быстро прошли ещё десять лет.