Я хорошо помню, как удивлялась когда-то на канадские клёны в бабушкином городке. У нас такие не росли. Через год приезжала и снова удивлялась. Могла просто так стоять и смотреть. И на дубы тоже. На единственный кипарис, неведомо каким ветром заброшенный в эти места.
Южные пальмы и магнолии поражали не меньше самого моря. Хотелось не просто запомнить навсегда, хотелось вырвать из того невероятного ствола три волшебных волоска, спрятать, увезти с собой. Как доказательство иного мира.
А теперь что? Даже не смотрят. Спрашиваю: "На следующий год поедем опять на море?" Отвечает: "Как-то больше не хочется, я ведь уже съездил. Очень далеко, жарко и в самолёте спать неудобно."
Что-то такое случилось в мире, явно не в пользу людей. Ещё десять лет назад две недели моря обеспечивали зиму без простуд и год без аллергии, а сейчас, вернувшись с дальних берегов, болеть начинают сразу, не дожидаясь зимы. Даже те, кто раньше ничем и никогда не болел. Как будто природа медленно и верно отстраняется от нас, не хочет продолжать знакомство.
И вдруг однажды приходит в голову, удивительно и ясно: "Как-то больше не хочется." И в самолёте на самом деле спать очень неудобно.
Так и бредём тихими дворами, которые, как и много лет назад, до краёв полны настурциями, тигровыми лилиями, "золотыми шарами" во все времена выше меня ростом. Вездесущими неизвестными, похожими на ромашку, но гораздо выше, больше и с розовыми лепестками (интернет сказал, что кореопсис; может быть, но мы так не говорили). И всё это вперемешку с зелёной, вызывающе лохматой, но какой-то задумчивой уже травой, звуками фортепиано с третьего этажа, ароматом прочного домашнего обеда - с первого...
"Игорян, смотри сколько боярышника - прямо ветки гнутся. А рябины в этом году нет совсем." "Да, я вижу. А ты знаешь, как освещали изнутри египетские пирамиды? Если предположить, что факелами, то почему тогда на стенах и потолке нет копоти?"
Семена неизвестных розовых ромашек - чёрные и очень тонкие - мы собирали на прогулке в детском саду, по заданию воспитательницы. Есть даже фотография: та прогулка и мне шесть с половиной. Значит, было, значит, не приснилось. А "золотой шар" очень хотелось сохранить на зиму в полном объёме.
И вот однажды я прочитала в журнале "Юный натуралист", как нужно грамотно: поместить цветок вверх ногами в коробку, наполненную сухим песком. В тот же вечер я опустошила дворовую песочницу, насыпав себе полный карман отборного сухого песка. Удивляясь, какой тяжёлый у нас, оказывается, песок. И какой вместительный у моего платья карман. Клонясь к земле, я пошла домой и торжественно поставила в коробку из-под обуви "золотой шар" вниз головой, тщательно засыпала песком и стала ждать. И получилось неплохо. Для моей возрастной группы, конечно.
В ту пору я была одержима гербариями. Я была ими больна. Приезжая летом в бабушкин город, я думала, пробудившись первым же утром: как мне добраться до золотистого тополя, который возвышался над домом, пронзив мощным стволом крышу соседского сарая. Да где бы взять мне такую большую книгу, чтобы целиком поместился между её страницами громадный кленовый лист. И - самое главное - не забыть розу. В бабушкином палисаднике вовсю полыхали к нашему приезду розовые кусты.
Я была типичным варваром своего поколения. Малолетним ботаническим варваром. Книги вспучивались и коробились, навсегда сберегая между своими страницами рябипу и сирень, подорожник и чистотел.
И моя страсть вышла на новый виток: вяз, крыжовник, тысячелистник...
Во время первой в жизни поездки на море, вдоволь насушив себе плотных кожистых листьев магнолии, я упросила и мне купили готовый гербарий южных растений в папке - очень нехороший, как большинство товаров отечественного производства конца 80-х годов прошлого века. Стоил он 3 руб. 60 коп. Южные растения были грубо пришпилены к тонким бумажным листам тетрадными скрепками и выглядели гораздо хуже, мельче, бледнее и несчастнее моих собственных экземпляров.
Я довольно скоро охладела к готовому гербарию, но долго и трепетно хранила собственноручную кожистую магнолию.
Постепенно моя ботаническая страсть утихла, а потом и вовсе сошла на нет. Уже не хотелось немедленно хватать и сушить на память всё подряд. Стало достаточно просто взгляда вокруг. И сейчас я думаю, что самый лучший гербарий в мире происходит в эту минуту за моим окном.
Я смотрю, как поздний август беспристрастно отбирает экземпляры в свою книгу, расправляет их между страницами, придавливая надёжным прессом времени, и проходит восвояси, оставляя нас одних - открывать, листать, шелестеть воспоминаниями, сдувать с ладони невесомую пыль того дуба и того лета. Проходить сквозь предосеннее человечество стихами Алексей Дидурова:
В переулке, где мы отлюбили,
Тишины стало больше и мглы.
Постояли, пожили, побыли,
Разошлись за прямые углы.
И скончался зачатый недавно
Миф шершавый, как отзвук шагов.
И родились от нимфы и фавна
Три куплета из букв и слогов.
Лист и свист кораблём невесомым
Приземлятся, и след пропадёт.
Новый дворник в костюме джинсовом
Удивительно чисто метёт.
Удивительно чисто. До нового в мире ветра.
А как нравилось в детстве готовить гербарий! И так аккуратно, чтобы не сломить сушеный тонкий стебелек или листок.. Памятно.
ОтветитьУдалитьСпасибо, Ирина. Уже возникли в голове идеи. Раньше ведь альбом рассыпался со временем. А теперь столько материала - пленка, файлы, ламинирование... Можно свой альбом с ребенком всегда пополнять новыми экземплярами, создать свою энциклопедию с краткой историей растения. Это же здорово!
Мой детский гербарий (вернее, один из них) сохранился каким-то чудом. Обнаружила его случайно во время уборки и сразу захотела увековечить, вспомнила, с каким сильным чувством он создавался когда-то.
УдалитьИрина, гербарий совместно с ребёнком - это отличная идея. Это возрождение забытого жанра!
А я никогда не понимала, зачем они(гербарии)? Ведь как было здорово смотреть на живые листья, даже когда они разноцветные срывались с деревьев навсегда.
ОтветитьУдалитьКак я теперь понимаю, это было чем-то вроде коллекции. Любование листвой - это поэзия, а в коллекционировании всегда есть элемент познания. До шестого класса биология была моим любимым школьным предметом, и увлечение гербариями органично наложилось на эту любовь.
УдалитьИра, как всегда, читать было очень интересно! И гербарии были, и цветы сушила в манной крупе(потом в завелись какие-то насекомые).Вот о коллекционировании: сегодня прочитала статью о Владимире Набокове, страстном коллекционере бабочек.У нас по-прежнему жарко, но появились жёлтые листья-привет от скорой осени)
ОтветитьУдалитьА я за бабочками как-то не гонялась, жалко мне их было. Кроме гербариев, собирала коллекцию камней. Мне кажется, в то время все дети что-нибудь обязательно коллекционировали.
Удалить