Ванильный город

Пока нас не было, город на изменился. Хозяйка на улице громко кличет свою собаку:
 - Рамзес!
Наверное, в клубе имя предложили. Вместе с паспортом. Рамзес, как и положено, кирпичного цвета весь, и широкоплечий. И голову на зов повернул в профиль, а тело осталось анфас. И лужа разлилась после дождя не хуже Нила, плодородный ил вокруг - не пройти. На пять тысяч лет я запомню эту картину.
   Совсем не изменился город, только пух тополиный без нас облетел. И во дворах пахнет ванилью. Не потому, что сдобные пироги у всех в будний день прямо с утра, а потому что мошки. Вот так - коротко и ясно. У кого-то житница, у кого-то здравница, а мошки у нас. Тут их Древнее царство, и Среднее, и самое Новое. Спасайся, кто может!
   Все машут у лица - руками, ветками, веерами: изыди! Кропят приставучих ванильной водой. Но те привыкли, приспособились, не реагируют.
   Спасает только ветер и время - ещё несколько дней продержаться, а там и мошкам конец. Быстро пройдут мошки, а город останется. И дворы останутся.
   Останется двор голубиный, с улыбающейся в любую погоду трансформаторной будкой. Зелёная тишина в самом центре большого города.
   Останется огромный и всегда странно пустой двор архитектурного памятника Стоквартирного. Там тень, лохматые клумбы и классики на асфальте - не с цифрами, а с днями недели. Там слышится из раскрытого окна живой женский оперный голос. Там времени нет. Я жду, что вот сейчас выскочит с чёрного хода стриженый мальчик в нелепых шароварах, с потрёпанным футбольным мячом под мышкой. А через дверь парадную выплывет на улицу девушка в юбке-колоколе и с причёской тех же времён. И будет дальше звучать сопрано из окна. И дни недели будут.
   И город будет пахнуть ванилью не против мошек, а просто так, ради праздника. По случаю того, что пока нас не было, город не изменился.
   Прошли, о чём-то судача, две разные женщины в совершенно одинаковых платьях, прошли одинаковые близнецы в разном. Прошёл хрупкий длинноволосый парень с гитарой за спиной. Я подумала сначала - девушка, уж очень беззащитна спина. Но тверда была походка, и ноги волосаты. Конечно, парень. И даже больше - он знает, куда идёт.
   Прошёл мой сын, волоча за трубку брошенный кем-то старый домашний кнопочный телефон. Отдавал телефону команды, звонил куда-то, слышал ответ.
   Древняя бабушка на тротуаре внимательно прижимала к уху современную сотовую модель, и тоже слышала свои ответы.
   Каждый был сам свой в этом ванильном городе. И торт, и мошка, и слон, и моська. И увековеченный Рамзес.
   И мы с подругой Светой пили чай, разговаривая о том, как я снова здесь, как ей совсем скоро предстоит. Пробовали на вкус город, который не изменится, даже если все разом вдруг в него вернутся...