Фобии мои

 

   Один разговор, невольно подслушанный в детстве, запомнился мне особенно ярко. Мы ехали тогда в плацкартном вагоне, и женщина из соседнего купе говорила так громко, что все окружающие поневоле стали пассивными участниками её личной жизни, просто некуда деваться. А мне и не хотелось, честно говоря. Потому что интересно.
   Речь шла о какой-то девочке, которая боялась голубей. Она не переносила их настолько, что даже заклеила в учебнике  зоологии соответствующие страницы - там еще картинка такая цветная была, как устроен голубь, со всеми подробностями.
   Я через несколько лет тоже стала изучать в школе зоологию, дошла до голубя и всё вспомнила. И снова подумала: ну как можно? что здесь такого прямо страшного? Очень даже симпатичная птица, плавная, аккуратная. И потом, как жить в городе с таким-то ужасом? В городе голуби на каждом углу, стаями. Их-то ты как заклеишь?
   Так я и не знаю и не узнаю никогда, как выходила из этого трудного положения напуганная голубями девочка. И подсказать некому, потому что сейчас я всячески избегаю плацкартных вагонов.
   Но вопроса "Как можно такого бояться?" у меня больше нет. Можно бояться. И не такого. Просто у каждого своё. Свои заклеенные на всю жизнь страницы.
   У меня так получилось с лаком для ногтей. Мне было приблизительно четыре года, гостили в деревне у бабушки. В выходной день приехали новые родственники, и моим, тогда ещё очень молодым, тётушкам пришла в голову отличная (с их точки зрения) идея. Они захотели немедленно покрасить мне ногти на руках и ногах. А лак, по-моему, в те времена был у женщин только одного оттенка - ярко-красный.
   Сказано-сделано. Усадили меня куда-то высоко и давай красить. А потом всем показывать: вот мы какие умелицы! правда, здорово!
   Никогда! Никогда не играйте в детей, как в кукол. Меланхолических детей вообще не трогайте, потому что они вам никогда не скажут о том, что чувствуют на самом деле. Они чаще всего сами не понимают, что с ними происходит, а тут ещё взрослые со всякими гениальными идеями.
   Но я хорошо запомнила тот дикий ужас, когда смотрю и вдруг вижу не мои руки, не мои ноги. Что с ними делать? Как жить? Это навсегда или родные части тела всё-таки вернутся когда-нибудь? А-а-а-а-а! Руки мои, ноги мои! Отдайте!
   С тех самых пор я не переношу лаки для ногтей. Пользуюсь только бесцветным. Но при этом очень люблю слушать, как глухо и аппетитно брямкают друг о друга разноцветные маленькие флакончики.
   Метро не люблю тоже, ни в каком виде. Миллион раз ездила в нём, а душа сжимается всякий раз, когда проходу через турникет: сейчас зажмёт, сейчас. Спешу поскорее сойти с эскалатора, пока не затянуло неизвестно куда ногу и меня вместе с ногой. Никогда не подхожу близко к краю платформы - как бы ни манила темнота, как бы ни сверкали призывно рельсы под высоким напряжением.
   И это в нашем-то метро - дремучем, сибирском, неспешном. В Москве и Петербурге всё происходит в десять раз быстрее. Карточки, приложить той стороной, толпа, лабиринты... Я моментально утрачиваю всякую мыслительную способность, я начинаю страдать, паниковать и метаться. Я превращаюсь в персонажа из фильма Л. Гайдая Иоанна Васильевича: "Замуровали, демоны!"
   А с чемоданом на колёсиках я готова идти-шагать по земной поверхности хоть на самый её край, и я пройти ещё смогу. Только не туда, не вниз, не по истёртым ступеням.
   Я вообще стараюсь держаться подальше от ступенек в любое время года. Мимо магазинов, аптек и прочих заведений прохожу на безопасном расстоянии. А то вдруг споткнусь (поскользнусь) и прямо на этот угол, обшитый металлической полоской - переносицей или глазом! Нет, я никогда так не падала, но всё равно боюсь.
   А вот это мой личный пунктик, мой индивидуальный таракан. Да, я суеверная, мракобеска, глубокое средневековье, напевы первобытных племён, примитивное сознание, дремучая стадия мозга, сама себя программирую, имею непроработанное что-то там и психологическую травму, уходящую корнями в глубокое младенчество. Всё что угодно. Пусть так. Зато мне спокойнее. Я никогда не публикую в интернете фотографии своего маленького ребёнка, хотя он как раз из тех, про кого сейчас говорят "мимими". Сплошные лайки.
   Я не против того, чтобы публиковать в сети детские фотографии, просто я своего нигде не "выкладываю". Почему? Потому что я дремучая мракобеска.
   Несколько лет назад Игорян, как нормальный ребёнок, присутствовал на моей странице в Контакте. Какое-то время. А потом мы проснулись однажды утром и увидели, что наш сын лежит в своей кроватке плашмя, головы не поднимает, на соблазны не реагирует, только стонет время от времени.
   Словосочетание "очень страшно" лишь приблизительно описывает моё состояние в тот момент. Трясущимися руками я вызвала доктора. Доктор явилась и сказала: "У него уши болят" и назвала лекарство. И велела завтра позвонить.
   Пока муж ходил в аптеку, Игорян уснул, а я села за компьютер и удалила из интернета все Игоряновы фотографии. Не знаю, по чьей просьбе (или приказу?) я это сделала. Просто поняла, что надо. И удалила всё.
   Проспав часа три, Игорян проснулся как ни в чём не бывало и стал есть апельсин. Лекарство не пригодилось никогда.
   Вот такое моё личное суеверие. Но зато я совершенно не боюсь голубей.

 

Рисунок Мая Митурича