Вот, например, писатель Кондр. Урманов. Я в детстве прямо так и думала сначала, что он Кондр. Потом догадалась заглянуть в последнюю страницу - оказалось, что Кондратий. Никифорович. Никто не знает.
Самой любимой в сборнике "Солнечный круг" была история о том, как три мальчика отправились на лыжах в посёлок Зелёный Клин. Прямо 31 декабря, и родители отпустили.
Мальчики несли в подарок учительнице тёте Маше и её ученикам собственноручно собранный детекторный приёмник. Сегодня это почти фантастическая история, по всем параметрам.
Потом, конечно же, заблудились в лесу, набрели на избушку, в которой дедушка и внук. Волшебная встреча в волшебную ночь.
"Захлопнув дверь, дедушка сказал мальчику:
- Вот тебе, Ванюшка, и гости на Новый год. Ты ждал Деда Мороза, а пришли Морозовы внуки... Раздевайтесь скорее, у нас тепло... - суетился старик, снимая с ребят заиндевевшие шапки, отряхивая их и вешая на гвоздики у порога. - Вот оказия!.. Да как же это вы решились в такую ночь?..
Ребята молчали, они ещё не могли прийти в себя, всё было как в сказке или во сне."
Неспешный лесной рассказ, теперь такие непопулярны. Но я перечитываю в эти дни снова, и у меня много радости.
Или вот "Я иду искать" писателя Б. Алмазова. Тоже мало кто знает. А я люблю. И если бы подростки сейчас хоть что-нибудь читали, я бы сказала: обязательно пяти- и шестиклассникам (особенно мальчикам). Непременно. И если сейчас нет литературы для детей среднего и старшего школьного возраста, то это вовсе не значит, что так было всегда.
"Через день я торжественно положил на стол табель. Его можно было на стенку под стекло спокойно повесить: не то что ни одной троечки, а и четвёрок всего две - по физкультуре и по труду.
- Ну! Я своё обещание выполнил, - намекнул я.
И сразу по лицам моих дорогих родственников понял, что они своё - нет!
- Ты знаешь, старик, - сказал папа, - оказывается, джинсы твоего размера - страшный дефицит!
- Так! - сказал я, повернулся и пошёл в свою комнату.
- Ты пойми! - закричал отец. - При первой возможности… Мы деньги уже отложили. Ну, не смогли к сегодняшнему дню достать! Ну извини, но они будут! Я обещаю!
- Костя! - бежала за мной следом мама. - Ты не обижайся. Папа, действительно, искал тебе джинсы, всех знакомых обошёл…
- А! - сказал я, заваливаясь на свой диван. - Ты ничего не понимаешь!
- Что я должна понимать?
- Ничего! - сказал я и отвернулся к стене. - Вы мне отравили праздник… В лесу родилась ёлочка! В лесу она росла!
- Костя, прекрати!
- И много, много радости детишкам принесла!
- Ну, Костя! - умоляющим голосом просила мама.
Но я её не слушал. У меня со злости слёзы текли! Она вышла в столовую, и я услышал, как они начали между собой все ругаться.
- Костенька! - В дверь вплыла Ага с целым блюдом апельсинов и яблок. - Кушай, родной! Кушай, детынька моя! Не расстраивайся!
- Не называй меня «детынька»! Какой я тебе «детынька»? - заорал я.
- Не буду, не буду! - И Ага попятилась в коридор."
А про книгу Г. Прашкевича "Трое из Тайги" не слышали? Это не про чудище лесное. Тайга - город такой небольшой в Кемеровской области. А в нём три нереальных мальчика: Фарид астрономией увлекается, Коля палеонтологией, а Женька лентяй и любит поесть, но при этом мастер на все руки. Седьмой класс. Коле отчаянно нравится одноклассница Катя, и он подарок на Новый год приготовил от всей души. А Катя - нет.
Но праздничный вечер продолжается, и надо ещё как-то вместе пьесу играть.
"Уважая зрителей, я уселся во втором ряду, так, чтобы нас с Катькой разделяло приличное расстояние. Мой мрачный вид Катьку удивил.
- "Откуда, откуда это в тебе? - зачастила она. - Родители - люди рабочие, гордые, книги ты читаешь умные, с хулиганом Кудряшонком не дружишь, а вот характер у тебя... Видите ли - Валентин Зорин, большой человек! Или ты, может правда, самый лучший? Или ты, может правда, один такой на земле?.."
Я посмотрел, как Белова заламывает руки, и противно мне стало. Ничего она не поняла. Она роль играла. Так играла, будто полчаса назад я не стоял перед ней. как перед расстрелом.
Взял и ляпнул:
- Угадала! Один я такой на Земле!
Слов таких в пьесе не было. Катька вспыхнула, растерялась.
И не она одна.
Под сценой, под нашими ногами, в суфлёрской будке, ахнула от неожиданности и брякнулась в обморок Нинка Рябцева, ещё за неделю до выступления предрекавшая нам полный провал. "Недостатки лицевой мускулатуры Зырянова - раз. Дырявая память беловой - два. Бесчувственность Бубнова - три... И так далее.
Сбывались пророчества Рябцевой!
Зал замер.
Мне показалось, что на секунду даже огни потускнели. А вот зрачки зрителей расширились. Странно... Не зрачки, а блюдца!
Минута... Ещё одна...
Катька молчала.
Сейчас кто-нибудь ахнет, ухнет, и пойдёт чепуха. А это и есть провал.
Но очнулась в своей будке Нинка Рябцева, зашелестела бумагами, заперхала, как овца:
- "Не пойму тебя! В школу, как на войну, собираешься..."
Дрогнувшим голосом Катька повторила подсказку, но простить Белову я не хотел, рубанул сплеча:
- На войне как на войне!
Ужасно глупо, но не мог удержаться. Очень уж интересно было смотреть на растерявшуюся Белову.
Но она сопротивлялась:
- "Где ты заработал право смотреть на людей именно так?.."
- Секрет, - сказал я. - На сто лет!
А Нинка снизу:
- "Разве?.."
Да так громко, что её услышали за кулисами и в зале. До меня донёсся сдавленный Женькин смех."
... Я ещё не знала, перечитывая в очередной раз грустно-смешную историю, что пройдёт сколько-то лет, и судьба сведёт меня с Геннадием Мартовичем Прашкевичем. Сначала я приду к нему на семинар для молодых писателей. А потом он одобрит мои стихи, и я стану автором литературного портала "Белый мамонт".
Я не знала, что со временем годы начнут идти всё быстрее и быстрее. И вот уже новый декабрь за окном. Пора перечитывать любимое. Чтобы радость была. Много, очень много радости.
Крутые отрывки, хотела бы я такие книги!
ОтветитьУдалитьКниги просто отличные! Но,думаю, что их теперь только в "Букинисте" можно найти. Вряд ли они переиздавались с тех пор. Буду беречь свои потрёпанные экземпляры как зеницу ока.
Удалить