Не ешь цветок

К чаю печенье

   Про то, что всем прочим временам года великий русский поэт А. С. Пушкин предпочитал осень, кажется, знают все. Кто из нас в школьные годы не читал на сон грядущий задание по литературе:
                           Роняет лес багряный свой убор,
                           Сребрит мороз увянувшее поле,
                           Проглянет день как будто поневоле
                           И скроется за край окружных гор...
   А если говорить совсем точно, всем прочим временам года Пушкин предпочитал позднюю осень. Друзья говорили, что ему "чем хуже, тем лучше". Такой день-не день, когда с неба без перерыва сыплется всё подряд, Нева мечется, как больной в своей постели беспокойной, ледяной ветер обдирает лицо вместе с бакенбардами.
   В глухой тёмной подворотне уже притаился сумасшедший Родион Романович с топором. И группа неизвестных готова снять с прохожего глубоко выстраданную шинель. Тут и там бродят призраки Сонечек Мармеладовых и чужие носы...
   Вот именно в такую погоду Пушкину особенно творилось. У города нервы и у Александра Сергеевича тоже. Сидит себе за столом или лежит в постели (он ведь любил писать лёжа) и творит " Полтаву". Пошлёт изредка в трактир за горячей пищей, и снова творит. Перья грызёт неистово.
   Вот так он любил. И у нас теперь тоже так.
   Вечер чёрен и весь в дожде. А в комнате светло, тепло и я тихонько пишу не "Полтаву". И в трактир за горячей пищей бежать не надо.
   Муж каким-то хитроумным способом присоединил свой старый телефон к радиоле. И теперь мы сами можем выбирать, и она поёт своим бархатным ретро-голосом. Сначала это казалось чудом, мы сидели затаив дыхание, как первые слушатели возле детекторного приёмника - ловили ноты, наслаждались. Потом привыкли. И стал фон.
Слушать бы и слушать. Там ветер с дождём, здесь желанная музыка.
 - Мама, я хочу подарить тебе цветок! - Игорян подошёл откуда-то сбоку и очень хорошо вписался в романтическое пространство.
   Да, вот именно так и надо! Безо всяких условностей и поводов. Захотел мужчина подарить цветок - и как отрезал. Вот он, прекрасный миг!
 - Угадай, где он, - оказывается, всё не так просто. Счастье ещё нужно заслужить. Угадать, где спрятано. Слово произнести заветное.
 - Наверное, ты его нарисовал, - пришло в мою голову самое первое и банальное.
 - Нет. Я сегодня уже рисовал одного Чебурашку и что-то устал.
Да, правду говорит Игорян. Было такое. Чебурашка начался с бледного уха, потом рядом в пространстве повисла голова, похожая на фасоль.
   "Проверь, - посоветовала я Игоряну, - твои собственные уши где-то сами по себе живут или надёжно прикреплены к голове? У Чебурашек всё точно так же, как у тебя."
   Не долго думая, Игорян провёл ровную твёрдую линию между частями тела. Соединил.
Потом там ещё второй глаз не влез. Но вообще, после некоторых объяснений сомнений остаться не должно: это Чебурашка. А художник устал.

 - Может быть, ты из пластилина слепил цветок? - предположила я совсем уж невероятное.
 - Нет.
 - Из конструктора сделал?
 - Нет.
Тут Игорян не стал меня дальше мучить и раскрыл ладошку, на которой лежал маленький, тщательно обгрызенный, кусочек печенья "Сливочное". Уголок приблизительно 2 на 2 сантиметра, на котором были отпечатаны 4 малюсеньких цветочка.
   Мне сразу вспомнился только что прочитанный "Карлсон": "Поскольку я очень милый и скромный..."
 - Спасибо тебе, Игорянка, за прекрасный букет! - растроганно говорю я. - Мне очень приятно.
 - Ты только не ешь его, - на всякий случай предупредил сын.
И радиола пела. И дождь за окном стучал, совсем как при Пушкине.
   Это был вечер - лучше не придумаешь.