Город утром в пять

   Город мой, хоть и знакомый до слёз с прожилками, а всё равно - я от него никак не ожидала. Не так уж и долго меня не было здесь. Или спала всегда в это время и потому многого не знаю?
   В пятом часу утра бодрые люди в светлых спортивных костюмах возле серого девятиэтажного дома вовсю работали на тренажёрах - шагали ногами, махали руками. А ещё один человек, лёжа на скамейке, делал стойку на лопатках, а потом медленно и вдумчиво крутил упражнение "велосипед".
   И это мы ещё не заходили в парк - наверняка там в этот час по дорожкам бегали многие, пользуясь временем года.
   Правда, когда выходишь из вагона, сразу становится ясно, что никаким кислородом здесь не пахнет. Но люди всё равно ухитряются дышать чем-то, люди радостно встречают рассвет.
   Не мог же всех этих людей разбудить на зорьке проводник, деликатно постучав в дверь купе: вам выходить через 40 минут, не забудьте.
   Нет, не проводник. Это они сами.
   Сквозь волнистые небесные туманы исправно пробиралась луна. Все поляны были печальны. На оконном стекле с той стороны навек застыли капли дождя. Небо изо всех сил потрясало тучами - сначала ночной, потом грозовой.
 Так вот ты какой, август в пятом часу утра? Наконец-то довелось свидеться.
Только, пожалуйста - вот мы сейчас выйдем, и не надо нам ничего за шиворот и в самую голову. Не надо.
   А день короче стал. Сразу заметно.
                             Август, Август!
                             Кабачок
                             Лёг на грядке на бочок,
                             И бычок в тени улегся,
                             И бегут куда – то вдаль
                             Облака,
                             И речка вьется…
                             Но чего – то очень жаль.
   Жаль, жаль. Прав Сергей Козлов, автор грустных и задумчивых сказок. И речки жаль, и бычка, и кабачка. Но и дом уже предчувствуется, он ведь тоже наше всё. Такая вот диалектика души.

                             То ли дело быть на месте,
                             По Мясницкой разъезжать,
                             О деревне, о невесте
                             На досуге помышлять!

                             То ли дело рюмка рома,
                             Ночью сон, поутру чай;
                             То ли дело, братцы, дома!..
                             Ну, пошёл же, погоняй!..

   Погоняем, Александр Сергеевич, погоняем. И нас есть кому погонять. Узнав, что наш поезд поедет дальше, в Москву, Игорян заволновался всем телом и метнулся к тамбуру - чтобы успеть выйти на Родине, не уехать ненароком в неизвестные далёкие края.
   Напрасно мы увещевали. что стоянка поезда целых 46 минут - как-нибудь успеем спуститься по четырём железным ступенькам.
   Игорян был неумолим - тянул, волновался. Проснулся окончательно. И даже забыл про главную печаль: из трёх игрушечных зверей, которых он взял с собой в поездку, уцелели только полтора. Свинья исчезла тихо и бесследно, голова коровы тоже ушла в неизвестном направлении, овечка сохранилась чудом.
   А я всегда говорила: не бери с собой никуда мелких игрушечных, сердцу дорогих. Лучше как следует соскучиться, чем безрезультатно искать голову по всем углам.
   Мы нацепили все куртки, какие были, и вышли на перрон, предчувствуя летнюю сибирскую стужу. Но воздух оказался тёплым, а туча незаметно сгинула куда-то вбок.
   Мы благополучно прошли сквозь заслон таксистов, зовущих кто в Бердск, кто в Барнаул.
Не надо нам такси. Мы здесь, недалеко. И тепло к тому же. И спортивные люди во дворе качают пресс. И на весь большой дом горит одно-единственное окно. И витрины магазинов как минимум до 9 часов утра слепы.Когда ещё увидишь такое?
   Сейчас мы придём и ляжем снова спать. Потом встанем - и будто бы не уезжали никуда. И так же бесконечен будет первый день. Растворятся последние облака, и солнце будет стараться вовсю.
   Все спортивные в светлых костюмах потренировались и ушли. И город теперь пуст. Ведь самое-пресамое время отпусков этот август.
                                 Август.
                                 Персик зарёй подсвечен,
                                 и сквозят леденцы стрекоз.
                                 Входит солнце в янтарный вечер,
                                 словно косточка в абрикос.

                                 Крепкозубый налит початок
                                 смехом жёлтым, как летний зной.
                                 Снова август.
                                 И детям сладок
                                 смуглый хлеб со спелой луной.
   Очень сладок - как не верить Лорке? Нужно не забыть - купить и смуглого хлеба, и подсвеченных персиков. И жёлтый початок, который смеётся.