Не повторяется такое никогда?

   Вчера наш ящичек с документами пополнился ещё одним экземпляром. Не сказать, что очень красивым: сам он сиреневый с двух сторон, а поверху буквы красные. Называется "Аттестат об основном общем образовании". Вот, оказывается, теперь как.
   Но суть не изменилась. Неполное среднее, оно и на Марсе неполное среднее. И в Африке, да-да, это вы совершенно точно подметили.
   Девять лет назад я впервые ощутила, что год, на самом деле, очень короткий - всего 4 родительских собрания плюс мгновенное лето, осложнённое списком литературы.
   В то время ещё не были так распространены "курсы подготовки к школе", принимали и без них. Можно было попасть к хорошей учительнице безо всяких там нулевых классов - просто пришли и записались. Поэтому в природе ещё встречались дети, мечтающие поскорее стать первоклассниками. Фильм "Утро без отметок" помните?
                    Первоклашка, первоклассник,
                    У тебя сегодня праздник,
                    Он серьёзный и весёлый -
                    Встреча первая со школой.
                    Был вчера ещё просто ребёнком,
                    Ничего не поделаешь тут.
                    Называли тебя дошколёнком,
                    А теперь первоклашкой зовут!
   Моя девочка была как раз из таких. В 20-х числах августа 2006 года я сочинила грустно-весёлый стишок:
                    Те, кто не в первый раз, впадают в депрессию:
                    Скоро опять зазвенит. И цифру изменит класс.
                    Немыслимо верить в то, что кому-то весело,
                    Что кто-то помчался бы хоть сейчас.
                    В самой новой форме, с тяжёлым ранцем -
                    Научиться скорее, скорее! Всему, всему!
                    А через год-другой уже перестанут рваться.
                    Вы, конечно, знаете - почему?
   Сейчас уже никто особенно не рвётся. Дети, подготовленные к школе по полной программе, хорошо представляют себе, что их ждёт. А кому охота? Рыдают и просятся снова в детский сад. Такие вариации на тему "мама, роди меня обратно". Мне кажется, что через несколько лет, этим явлением обязательно заинтересуются специалисты. Назовут каким-нибудь хитрым синдромом. Везде откроются центры помощи и коррекции, где всех неготовых будут на медленном огне доводить до готовности. Может быть, даже на базе подготовительных курсов, для удобства детей и родителей.
   Да, дети хорошо представляют себе, что их ждёт. А родители, которые тоже "первый раз в первый класс" - не очень. Они переживают, тревожатся, читают педагогическую и психологическую литературу, а также "Дневник мамы первоклассника" Маши Трауб.
Они ещё не знают главного: как быстротечны на самом деле эти школьные годы, которые в начале пути кажутся вечностью.
   Волнительный первый. Как? Что? Почему? Мамин отпуск, запланированный на сентябрь. Привести, увести. Уроки, обеды, продлёнка, дополнительные занятия. Совместное изготовление поделок из природного материала. Ежевечерние сборы увесистого рюкзака.
Ужас и шок от учебной программы.
   Приятное затишье второго и третьего. К учебникам привыкли (куда деваться?). К оценкам и технике чтения тоже.
   К третьему классу как-то особенно чувствуется, что повзрослели. И тема "привести-увести" для многих становится неактуальна. Хотя (скажу по секрету ужасную крамолу), если школа недалеко от дома, ребёнок вполне способен ходить самостоятельно и во втором классе, и даже иногда (о ужас!) в первом.
Становится немного свободнее, но деньги "в фонд школы" ещё продолжают сдавать исправно.
   К этому времени те, кто стремился всей душой овладевать знаниями, окончательно соображают, что к чему. А тех, кто желанием особенно не горел, утром вообще не добудишься. Но заставить ещё можно.
    В четвёртом готовятся к итоговым тестам. А тем, кто не хочет к ним готовиться, или старается не в полную силу, пророчат карьеру дворника или мойщика унитазов.
   Предчувствие скорого расставания с уютным кабинетом и первой учительницей. И немного тревоги - потом-то что?
   В пятом все меняют рюкзаки на сумки через плечо. Потому что уже большие. Но всё равно ещё маленькие. Несмотря на то, что втихаря пробуют подводить глаза маминым карандашом.
На переменах ходят к первой учительнице и смотрят на её новый первый класс. Снисходительно говорят: "Какие малыши!" А в душе... А в душе всё очень сложно, она ведь потёмки.
   В шестой являются другие. Особенно девочки. Все как один - снова с рюкзаками (разум возобладал, не зря ведь большие уже). Ходят по школе с распущенными волосами. Завуч ругается, но завтра снова все с распущенными. Так в полную силу начинаются подростки.
   В седьмой приходят на 20 сантиметров выше, чем были. Многие девочки и редкие мальчики. Но разум одинаково покидает всех. Начинается страшный сон родителей и педагогов.
Учиться перестают, и заставить уже очень сложно. Некоторые огрызаются: "Ну и буду мыть унитазы, тебе-то что?" Правила поведения пропадают все, без остатка.
   Прогуливают уроки и слушают дурацкую музыку. Потрясают гаджетами. Пропадают с соцсетях. Читают заданное по литературе в кратком пересказе (даже рассказ "Му-му"). Некоторые забывают все слова и буквы, кроме самых необходимых.
Практикуют язык жестов.
   Сердце не успевает, позвоночник болтается в пространстве. Происходит что-то непонятное, и оставьте меня все в покое!
   В восьмом даже не самые высокие мальчики говорят резко другими голосами. Продолжение страшного сна, но к весне становится немного легче.
   К девятому некоторые не самые высокие становятся самыми. Классная руководительница, проводя перекличку, поднимает голову вверх. Завуч на родительском собрании спотыкается на слове "дети". В это время ко многим возвращается разум. Год проходит в подготовке к экзаменационным тестам. Уже никому не хочется мыть унитазы, поэтому начинают снова читать, писать и считать. Ходят к репетиторам по всем предметам. Волнуются.
Но тесты оказываются совсем не трудными. И как-то странно, как-то страшно становится: уже всё? И родители тоже: уже всё? Уже выпускной? Особенно для тех, кто собрался навсегда со школьного двора.
Уже всё, да. И макияж с платьем и причёской вместо белых колготок и бантиков.
Надо же, как быстро. А мы и не заметили...
   В последнее время вообще развелось очень много выпускных. Если так и дальше пойдёт, родители могут поверить, что после трёх и правда уже поздно. И в первый раз младенец будет торжественно выпускаться из роддома. А дальше - святое дело.
   Когда мои подруги озвучивают суммы, в которые им обошёлся выпуск ребёнка из детского сада, я теряюсь: не о свадьбе ли идёт речь? Первый день празднуют в саду, второй день в развлекательном центре...
   Потом выпускной после первого класса - в кафе. После второго - в детском лагере.
После четвёртого, ясное дело. Первый день, второй день...
Пятый класс, шестой...
Девятый.
   Я не помню, каким был мой выпускной в девятом классе. Кажется, его не было вовсе. Мы не учились, мы пытались хоть как-то доучиться. В стране была разруха. Учителям совершенно перестали платить, и они несколько раз объявляли длительные забастовки. Потом поняли, что денег всё равно не будет, и вернулись к своим классам. Ведь экзамены никто не отменял.
   Учительница истории (четвёртая или пятая по счёту) на каждом уроке говорила ( кажется,не без удовольствия), что у нас очень плохая страна. Очень. Это был разрыв шаблона. Ведь нам все годы внушали, что страна самая что ни на есть хорошая. Многие мои ровесники не поняли до сих пор: так хорошая ли нет?
   Выпускник нашей школы, студент университета, явился, чтобы читать нам курс истории религии (обязательный факультатив). Он просил писать на листочках, верим мы в Бога или нет. Многие не понимали, что от них требуется, смотрели с недоумением: а можно ничего не писать, это же не на оценку?
   А учительница биологии объявила однажды, что открывает на своих уроках дополнительный курс полового воспитания. Класс радостно встрепенулся - уж очень не хотелось зубрить про непонятные эти цепочки ДНК.
   Учительница начала рассказы - о своих детях, о студенческих годах, историю знакомства с будущим  мужем... Видимо, ей тоже ну очень не хотелось в этот ясный солнечный день вспоминать о доминантных и рецессивных признаках. И она предпочла вспоминать юность, обозвав её, невинную, "половым воспитанием".
   Но мы всё-таки как-то получили свои аттестаты о неполном среднем. На очень плохой бумаге, без твёрдых корочек. Памятник эпохи.
И пусть не повторяется такое никогда.
   Новый сиреневый документ лежит себе и есть-пить не просит. Так и будет лежать. Через два года он будет побит более старшей картой, названия которой я ещё не знаю. То, что я привыкла называть аттестатом зрелости.
   И будет ещё один, теперь уже окончательный, выпускной. Другой, не как у нас. И дети будут другими, и платья их тоже. И совсем другой будет наша единственная и неповторимая плохая-хорошая страна.
   И лишь одно останется неизменным: они, как и мы когда-то, не сразу поймут, не сразу осознают, что всё это всерьёз, что всё это правда.
   Что нужно вот уже прямо сегодня что-то решать. И в новом сентябре больше ничего не повторится.