Всем да здравствовать!

    Мой супруг, вернувшись домой после короткого предпраздничного дня короткой рабочей недели, ел горячий ужин. Проткнув вилкой очередное куриное сердце, он сказал вдруг:
 - Завтра утром, в 10 часов, сбор у главного входа.
Моё настроение сразу понизилось. Какой ещё сбор? Ну какой может быть сбор в наше время? Ещё скажи, что не явившимся будет обсуждение на собрании, строгий выговор с занесением в личное дело.
 - Добровольно, - уточнил муж, жуя компотное яблоко. - Можно Игоряна сводить для общего развития. Игорян, пойдёшь на демонстрацию?
   Я сразу оценила шутку. Кто-то бы ещё вставал в нашей семье рано утром, чтобы куда-то там добровольно явиться.
   А Игорян в это время строил из конструктора трамплин для машин. Он развернул в сторону говорящего левое ухо, подумал две секунды и на всякий случай сказал: "Нет!"
Но по лицу было видно, что вопроса он не понял.
   Вообще-то у моего сына приличный для его возраста словарный запас. Он то и дело спрашивает у меня: "Кто такой коллега? Что такое экватор?" А после того как мы прочитали сборник сказок "Гора самоцветов", горизонты и вовсе расширились. Оказывается, лежащую в чуме больную женщину терзают злые черти бусеу, убыр - это ведьма такая, айран - напиток, а бабки - старинная мальчишечья забава.
   Но слово "демонстрация" озадачила Игоряна. И всё-таки он что-то почуял, если сразу сказал "Нет!"
   Майская всё-таки была не такой унылой, как ноябрьская. Хотя бы потому, что совсем близко уже маячила свобода - долгие каникулы, настоящая жизнь. Вот сейчас сделаем круг по площади, напишем итоговые контрольные, и от нас все отстанут. Целую вечность не будет ни физкультуры, ни классного часа, ни политинформации (не будь к ночи упомянуты все трое!).
   А ещё мне вспоминается, что Первого мая колонны трудящихся воздевали над головами преимущественно транспаранты - белым по красному: Мир! Труд! Май!" или "Слава труду!" или "Да здравствует Первое мая!"
   Приделанные к палкам портреты членов политбюро - один другого старее и страшнее - как-то терялись на фоне цветов и шаров.
   Политбюро гуляло в свой день - Седьмого ноября, и к труду, свежему ветру, бодрому пробуждению не имело никакого отношения.
   Первого мая было очень много зелёных тополиных веток, с которыми тоже был связан труд. Настоящая листва появляется в наших краях позднее, поэтому недели за 2 (а то и за 3) ветки следовало поставить в бутылку из-под молока, наполненную водой. И каждый день наблюдать, как на месте почек проклёвываются листочки - самой первой свежести и зелени.
   Теперь я понимаю, что это варварство. Ветки бы прекрасно распустились на родном дереве в своё время.
   Но тогда казалось - волшебство. За окном ещё нет, а у нас на подоконнике есть. Собственная комнатная весна, которая наступила чуть раньше большой весны.
   Вечером накануне Первого мая довольно прилично распустившиеся ветки нужно было украсить большими белыми цветами с ватной серединой. Получалось красиво - совсем как в сказке К. И. Чуковского:
                                    Рады, рады, рады светлые берёзы,
                                    И на них от радости вырастают розы.
   Потом тополиные ветки, украшенные яблоневым цветом, всю ночь стояли и ждали своего часа. А утром их несли демонстрировать. Сравнивали: у кого какие цветы? У кого листья больше?
Пахло летом изо всех сил.
   Ветки, цветы, шары - всё это в обязательном порядке. Какое там добровольно! Тем, кто посмеет не явиться без уважительной причины, грозили страшными карами: записью в дневник, двойкой за поведение, а то и вызовом родителей.
   Но я не думаю, что сами учителя так уж сильно стремились на это мероприятие. Ведь столько дел дома. Окна помыть надо? Надо. Шторы постирать, ковёр как следует выколотить. Булочек свежих испечь, в конце концов!
   Все участники демонстрации были солидарны в одном - поскорее пройти круг, побросать уже ненужные ветки, в которые было вложено так много труда, и разлететься, как белые голуби - кто куда.
   Мой папа рассказывал потом, что сотрудники-мужчины отнюдь не горели желанием нести красные знамёна, транспаранты и портреты. Это была не особая честь, а возня и обуза: получить, сдать, отчитаться. А кому охота?
   Я думаю, что многие взрослые, как и мы, дети, не понимали смысла этого долгого мучительного ожидания, этого шествия, этих криков. Многие официальные вещи того времени так отложились в моей памяти: зачем-то надо, хотя на самом деле никому ничего не надо.
   В этом году в моём городе был небывало тёплый апрель. Деревья стоят, в любую минуту готовые зазеленеть. Никто не ломал ветки с тополей, не накручивал на них бумажные цветы.
   В первый день мая на улицах стояла тишина. Видимо, немного нашлось добровольцев к 10 утра. Видимо, все добровольцы в 10 утра уже на дачах. В этом тоже великая солидарность всех трудящихся. И труд никуда не делся. И май обязательно наступит в свой черёд. Только бы мир был, дорогие товарищи!
Только был бы мир.