Человек, который боится

  

  В стране моего детства не было фильмов ужасов. А фильмы ужасные - были. Например, про коммуниста, который день и ночь рубил дрова. С горящими глазами, с всклокоченными волосами. А потом он шёл и шёл вперёд, несмотря на то, что в него без конца стреляли враги. Шёл и шёл. Шёл и шёл с горящими глазами. И всё это на чёрно-белой плёнке.
   До сих пор вижу ту картинку. Это вам не Фредди Крюгер какой-нибудь в шляпе, с крючковатой рукой. Это гораздо, гораздо хуже.
   Только бы не пришёл за мной, бессмертный. Не заставил рубить дрова под холодным проливным дождём.
   Ужас. Совсем другое дело - страх. Когда бежишь после кино в ванную через тёмный коридор. Судорожно нащупываешь выключатель, а в душе сплошное предвкушение: завтра - новая серия, новая порция волшебного страха.
   И уже в постели, натянув на голову одеяло (для дыхания - маленькая щель сбоку), стараешься не думать, не представлять. Но это же всё равно что не думать о белой обезьяне. Так и стоит перед глазами - ярко, подробно. И засыпаешь, вздрагивая. Это что-то новое.
   Страшные фильмы все как на подбор были про другие времена, другие нравы и других людей. Дров они не рубили, зато много и разнообразно страдали. Истории с ними происходили самые невероятные. Сплошная романтика и фантастика. И это было нужно.
   Свой самый первый фильмострах я помню ярко и совершенно отчётливо - "Джейн Эйр", версия 1983 года. Разве можно забыть этот утробный, демонический смех сумасшедшей жены мистера Рочестера? Но мы-то ещё не знаем, кому это так внезапно весело.
   А потом Джейн выглядывает ночью в коридор - никого. Только свеча на полу горит. "Кто здесь?" Зловещая тишина в ответ. Джейн скорее в комнату хозяина, а он весь в огне. Кто-то задумал чёрное дело!
   Спит мистер Рочестер, как и полагается аристократу, эстетично: в рубашке, жилете, брюках и обуви. Под стать всем своим сердечным словам. А как иначе? Вы себе можете представить Тимоти Далтона в длинной ночной рубашке и ночном колпаке, сбившемся набок? Вот и я не могу. Большие босые ноги, волосатые лодыжки, свежая щетина уже пробивается на щеках... Какая тут может быть романтическая любовь, сэр?
   Нет, мистера Рочестера врасплох не застанешь и голыми руками не возьмёшь: "Совершенно верно. Вне всякого сомнения, это дело рук Грейс Пул."
И зловещий хохот прямо с потолка. Мороз по коже.
   А потом сумасшедшая явилась в кадре во всей красе. Бесновалась она качественно и всё делала близко к тексту: рвала фату, бросалась с ножом на родного брата, а потом и на мужа. Стоя на крыше объятого пламенем замка, кричала: "Я пошутила!" Чёрные всклокоченные волосы, багровое лицо - всё по закону жанра. Страшно ночью встать водички попить. Но и жить без всего этого дальше совершенно невозможно.
   Позже я посмотрела ещё несколько экранизаций "Джейн Эйр". Но всё уже было не то. Бояться там было совершенно нечего и некого. Разве что мистера Рочестера. Он создателям не удался особенно - то рыжий пьяница, то напыщенный старик, кудрявый хлыщ или крепко сбитый демон-брюнет, который после пожара почему-то живёт в развалинах своего дома. Где спит - непонятно, что ест - тоже. Зато безупречно одет. Но мы же понимаем - мистера Рочестера врасплох не застанешь, голыми руками не возьмёшь.
   Ещё один фильм, который вызвал во мне непрекращающееся чувства страха и не менее сильное любопытство - "Человек-неведимка", по роману Г. Уэллса. Снова Великобритания, и снова очень близко к первоисточнику.
   Раза два мне даже снилась голова, туго обтянутая белым. Очень сильно. И эти огромные пустые глазницы под очками, и широкая дыра вместо рта. И колышущаяся в воздухе рубашка, которая постепенно заполняется изнутри человеческим телом. И пережёванная пища, которая медленно движется по пищеводу. И весь этот мрачный эксперимент, который затеял гениальный учёный и очень плохой человек мистер Гриффин.
   Я поняла тогда: чтобы стать невидимкой, плохому человеку совсем не обязательно выпивать чудо-зелье. Но когда толпа нападает и убивает, становится ясно, что невидимка всего лишь человек. И это тоже оказалось страшным.
   Был ещё фильм, который я ни за что не решусь пересмотреть ещё раз - французский "Человек, который смеётся". Особенно теперь, когда у меня самой есть дети.
 - Ты чему смеёшься?
 - Я не смеюсь.
 - Да перестань же смеяться!
 - Я не смеюсь.
 - Ты смеёшься, говорю тебе!
   И холод, и одиночество, и мёртвая женщина на снегу, и ужасные лица компрачикосов, которые ничего такого, просто деньги зарабатывают.
Воистину ночь не так темна, как человек.
Но ты не бойся. Это всего лишь кино.
   После настоящего страха любой специально сделанный фильм ужасов кажется мелким и плоским. Посмотрев однажды "Пятницу 13", я навсегда распростилась с ужастиками. Потому что нервы у меня слабые. Потому что ведь смысла тоже хочется. Если потерявшая разум жена беснуется в своей берлоге, значит, где-то рядом большая, нестандартная и трудная любовь.
   Если сумасшедший учёный захотел вдруг власти над миром, его обязательно остановит и огреет дубиной по голове какой-нибудь случайный прохожий. И так непросто распознать порой - смеётся человек по правде или  носит ужасную маску? Или совсем не хочет смеяться, а приходится.
   Страшное кино порождает человека, который чувствует. Он знает, что успеет, добежит по тёмному коридору и зажжёт лампочку.
   Фредди Крюгер и подобные ему порождают человека, который боится. Который боится с удовольствием. И снова придёт бояться. И везде погасит свет, чтобы пробрало посильнее.
Не случайно ведь фильмы ужасов так популярны. Говорят, что это самый окупаемый жанр.