Куда уходят носки?

 

   Этот звук знаком и привычен, как шум закипающего чайника, как воркование воспрянувших февральских голубей, как скрип поворачиваемого в замке ключа.
Ранним утром нижний ящик комода прошуршит в одну сторону, а ровно через три секунды - в другую. За это время собирающийся на работу муж запустил руку в темноту и тренированным жестом выудил оттуда пару чистых носков.
   Иногда обратное шуршание ящика запаздывает. Это означает поиск. И тогда я знаю, что будет вечером.
   "Носки кончились", - скажет мой супруг, всегда очень ловко выбирая момент, чтобы меня обрадовать. Только я возьмусь за долгожданную книгу или схвачусь за бумагу и ручку, потому что меня внезапно осенила идея, или ещё что-нибудь такое возвышенное...
    "Кончились носки! - твёрдо и печально скажет муж. - Сегодня последнюю пару еле нашарил. Там одни белые остались." Это всегда происходит в самый разгар рабочей недели.
Но я-то была уверена, что совсем недавно, буквально на днях, положила в стиральную машину большой чёрный ком, а потом забила нижний ящик комода до отказа. И вот опять.
   Всё-таки быстро летит неумолимое время, очень быстро. И мужские носки летят - как листья отрывного календаря, а может быть, даже и быстрее. Не успеешь оглянуться - на смену январским носкам моментально пришли февральские.
   Это дело, которое не терпит отлагательств. Потому что белые носки - край, и отступать некуда. Может быть, позже, потом как-нибудь, если придёт лето, они пригодятся. Но завтра-то рука будет нашаривать в нижнем ящике комода пару под костюм - длинную и чёрную, купленную по всем правилам. Чтобы не светился кусок голой и по-зимнему бледной ноги между туфлей и брючиной. Чтобы когда мужчина сидит, всё было эстетично и черно.
   Поэтому я немедленно иду в ванную комнату. Немедленно. Если чуть замешкаться -  забуду обязательно, и супруг тоже забудет. А нужно ведь, чтобы ещё и высохло до утра.
   Я выкладываю из корзины с бельём всё, что там есть, чтобы ни один не ускользнул, не прикинулся детскими колготками, не забился в самый дальний угол наволочки.
   Чёрный сугроб растёт прямо на глазах, а я всё добавляю в него - заодно уж и джинсы, тёмно-синие рубашки, тёмно-зелёные футболки. Теперь в машину, и пусть стирается подольше. А у меня ведь полно идей. Скрипи, моё перо, мой коготок, мой посох...
   Но в тот самый момент, когда мысли польются широкой полноводной рекой, стиральная машина пропищит, что всё готово. Это значит, сейчас нужно будет достать из её недр влажный перепутанный клубок, разобрать его на составляющие и аккуратно развесить их сушиться. И нет носкам ни конца, ни края. Но с другой стороны, хорошо - надолго хватит, почему-то всегда наивно думаю я.
Завтра утром сухих и чистых будет сколько душе угодно. Можно спокойно ложиться спать.
   Завтра утром все сухие и чистые, полным составом, будут висеть как висели. Я давно догадываюсь, что в нижнем ящике нашего комода живёт таинственная самая последняя неразменная пара. Она-то и выручает.
   А сортировать сухие и чистые, разбирать их по парам и скатывать в колобки предстоит мне.
Чёрное море носков бесстрастно простирается передо мной. Кажется, что все они на одно лицо, а на самом деле разные. Тот - с серой полоской на резинке, осталось поймать второй такой же. На этом выткан маленький узор, а на том - другой маленький узор. Спасибо чулочно-носочному производителю за то, что даёт надёжные ориентиры.
Угольно-чёрный сюда, а с тёмно-серыми мотивами - туда.
   В конце концов останутся два унылых чёрных носка безо всяких узоров и мотивов, которые тем не менее не складываются в пару. У меня всегда остаётся ровно два носка, которые ни к чему не подходят.
   Я ещё раз тщательно перебираю бельё в корзине - нет, никто не спрятался, никого не пропустила. Это стиральная машина виновата. В её барабане происходит что-то неведомое, открывается портал в другое пространство. И носки, уставшие быть парой, уходят туда. Они хотят взять паузу в отношениях, отдохнуть друг от друга. Иные мучаются сомнениями, кто-то доходит до дырки, но так и не может понять, в чём заключается смысл жизни.
   Носки уходят не оглянувшись, не сказав последнее прости ноге, которую согревали и украшали когда-то. Приняв очередную стирку, носки растворяются в небытие.
Впрочем, некоторые возвращаются, сделав круг.
   Поэтому те два, оставшихся без пары, я повешу как ни в чём не бывало на батарею в ванной. А когда наступит новая стирка, кто-то из них обязательно обретёт вновь свою половину, которая поняла что-то важное по ту сторону стиральной машины и решила вернуться.
Но кто-то так и останется одиноким. Всё у них, как у людей, у носков этих.
И когда выйдут все сроки, я отправлю навсегда одинокого в мусорное ведро.
   Да, и нужно не забыть - приобрести на днях несколько пар новых. Чтобы нижний ящик комода подольше не иссякал.