Стенка

Корпусная мебель

 "Набор корпусной мебели" - это звучит гордо. "Стенка", конечно, попроще. Но мы говорили именно так. Ведь это для дома, для семьи, для уюта. Как можно привести в дом набор корпусной мебели и доверить ему всё самое ценное?
   Мне кажется, что в детстве я гораздо лучше понимала русский язык. Во всяком случае, мне гораздо реже приходилось задумываться над истинным значением слова. Про корпусную мебель догадаться немудрено. Но так было не всегда.
   Помню, как озадачила меня однажды женщина-работник ЖЭУ, куда я однажды нашла в себе силы и мужество позвонить. Я рассказала, что наш подъезд почему-то давно влажно не убирался, хотя мы исправно платим деньги за эту услугу. "Ваш мастер придёт после четырёх. - ответил мне голос из ЖЭУ. - Я ему скажу".
   Мастер? Какой мастер? О нашем немытом подъезде будет рассказано мастеру? Но разве он сможет помочь? Зачем он, таинственный и всемогущий, вообще приходит в ЖЭУ после четырёх? Что забыл он в этом нехорошем месте?
   Можно было бы сразу сообразить, что уборщица тот самый мастер и есть.
Я почувствовала прилив гордости. Это другие лестницы моют технички, к моей же приложит руку мастер в женском обличии. Та, что когда-то после долгих странствий и тяжких лишений нашла своего Учителя и смиренно подала ему швабру: "Побей, но выучи!" Потом - годы упорного труда и, наконец, награда: "Иди! Я научил тебя всему, что знал сам. Теперь и ты умеешь выкручивать тряпку, выметать мусор из батарей, проветривать помещение!"
   Наверное, тот, кто ничего не знает про стенку, тоже мог бы прямо сейчас нафантазировать всякого. Но я знаю про стенку всё.
   В каждом доме моего детства она уверенно и твёрдо стояла вдоль длинной стены самой большой комнаты. Напротив - диван. Можно сидеть и любоваться. Вот шкаф с посудой. которая торжественно извлекается только по праздникам. Много хрустальных ваз (в те годы это, наравне с книгой, был лучший подарок), салатницы, фужеры, затейливо расставленные. Здесь же столовый сервиз, чайный и кофейный.
Покажи мне свою посуду, и я скажу, кто ты.
   Мама одной моей школьной подруги зачем-то ставила в посудный шкаф, за стекло, яблоки в огромной хрустальной посудине. На почётное место. Наверное, ещё хотела усилить красоту.
А мне почему-то сразу вспоминался рассказ для детей Л. Н. Толстого "Косточка". Тот, в котором мать пересчитала сливы, купленные к обеду, одной не нашла, и семья начала расследование. Мне казалось, что вечером, вернувшись с работы и переодевшись в домашнее, мама моей подруги тоже принимается считать яблоки: все ли на месте? Все! И снова закрывает стеклянные дверцы.
   Наверное, в конце-концов их всё же съедали. Приговаривая: "Простите, ваше сиятельство, побеспокою", - брали из вазы. С криком: "Не вели казнить, вели миловать, царь-надёжа!" надкусывали румяный бочок. Огрызок несли до мусорного ведра с прощальной песней.
У нас дома яблоки знали своё место. Жили на кухне, хватались без предупреждения, грызлись непочтительно - за книгой или мультиками.
   А у подруги моего детства Инки Павлюк яблоки хранились в кладовке прямо в мешке. Семья, нагостившись у молдавской и украинской бабушек, привозила домой чемодана два - пусть будут. Мы с Инкой забирались в кладовку, невообразимый запах заполнял нас по уши, и мы никак не могли съесть больше одного яблока.
   Кроме посудного шкафа, во всякой приличной стенке имелся шкаф книжный. Иногда живой - с разлохмаченными зачитанными томами. Иногда - с яблоками в хрустале: ровными рядами, грамотно подобранные по цвету, все одного роста, как солдаты в строю, стояли многотомные подписные издания. Тоже за стеклом, конечно. Обычно на полку влезало два подписных издания: например, Чехов 12 томов и Бальзак столько же.
   Однажды я купила в букинистическом отделе за 2 тысячи 400 рублей "Всемирную детскую литературу"  в 56 томах, каждый из которых был помечен экслибрисом: "Из библиотеки такого-то". И почти все - со склеенными страницами: печать поставили, а прочитать детям забыли. А внуки решили освободить полки и отвезли в отдел старых книг новые книги "из библиотеки". А может, и всю библиотеку целиком.
   Иногда в стенку ставили ещё и телевизор. И тогда задача вора, если бы он вдруг забрался в квартиру, облегчалась невероятно. Расстелить на полу большой комнаты скатерть или покрывало, сверху поставить стенку, завязать узлом. После чего взвалить поклажу на плечо и незаметно скрыться, пребывая в полной уверенности: всё, что нажито непосильным трудом, здесь. Ничего не забыл. Битком набитый шкаф для одежды, украшения в секретере, деньги там же, бутылки с алкоголем, распечатанные и целые. А устанешь нести - сядь и яблочко съешь.
... Прости меня, стенка моего детства за то, что сейчас в моём доме нет и никогда больше не будет набора корпусной мебели. И когда представители старшего поколения спрашивают: "А посуда? Где ты хранишь посуду?", я отвечаю: "А вот, в кухонных шкафчиках и храню." "Но ведь её так не видно!"
И хорошо, что не видно. Пусть никто не знает, сколько у меня осталось неразбитых свадебных фужеров.
Книгам тоже найдётся место. И яблокам - обязательно.