От зверя к зверю

Те, кто лично знал Колобка

   Это Снегурочка и Мальчик-с-пальчик осчастливили деда с бабой запоздалым родительством, а чудесным образом явившийся из капустной кочерыжки или вырубленный из полена мальчик безоговорочно признаётся наследником. Странные, фантастические, но всё-таки какие-никакие дочки и сыновья. А кто же в таком случае несчастный Колобок? Еда, традиционная выпечка, прихоть хозяина дома? Нет. Центральное событие в жизни.
   До его появления словно и не было ничего. По крайней мере, ничего такого примечательного, о чём сказка сочла бы нужным рассказать. Жили-были дед да баба. А потом дед вдруг внезапно и безо всяких предисловий высказался: "Испеки-ка ты, баба, колобок!" Не думаю, что он мечтал о сдобном круглом сыне или вдруг неожиданно оголодал. Баба отнекиваться: нет муки, не из чего печь. А дед настаивает: а ты помети, ты поскреби. Дед уже заранее знает, что колобку в этом доме быть. И не колобку даже, а Колобку.
   В этом месте родители и педагоги начинают объяснять детям, что такое эти самые сусеки, да что такое амбар. И уже никто не обращает внимания на то, что главный герой получается весь какой-то "остаточный". Он сделан по принципу "я его слепила из того, что было." Вот он замешан, вот он создан, а теперь остынь-ка. И в этот момент создатели превращаются в тех, от кого необходимо уйти. Прыг - и покатился. Не бабушкин, не дедушкин, сам свой. Такой вариант мифа о сотворении человека.
   И мы катимся. У каждого есть ключевой напев, повторяющийся от поворота к повороту, пока жив и румян, только с каждым разом всё длиннее список тех, от кого ушёл. Не забыл ли ты, мир, что я на сметане мешан, на масле жарен?
   Вот промелькнуло детство. Заячьи уши на новогоднем утреннике. Всё сгрызть, обзавестись коренными зубами (передние - белые, блестят), шубка, барабан. Большие звери - страшны. Детство моё пугливое, от тебя я и подавно уйду.
   Вот хищная молодость. Независимая, но без стаи всё-таки никак. Акела промахнулся, может, следующий вожак - ты? Логово, детёныши, зоркость, верность. Мы с тобой одной крови. Счастливой охоты, молодость. Не ешь меня, я тебе песенку спою.
   Косолапая зрелость... Мёд, малина, хозяин леса. Надёжная берлога. На зиму - в спячку. А поднимут раньше срока - и бродит, шальной, по родному лесу: где я? кто я? что? где? почему?
Если нужно выручить солнце из крокодиловой пасти, пойдут к зрелому. Он знает, как устроен мир. Он спасёт.
Спели - и дальше покатились.
   Вот и рыжая плутовка. "Стара я стала, плохо слышу. Подкатись, Колобок, поближе, спой ещё разок свою песенку." И подманивает, хитрая, заговаривает. Не бойся, не бойся, видишь, какая я  ласковая. И Колобок поёт и поёт без устали свою песенку, пока не сомкнётся неумолимая пасть, пока не прозвучит роковое "Ам!"
   Но в этот самый момент бабка уже вынула из печи нового Колобка. И амбары бездонны, и сусеки неисчерпаемы. И дедушка вечен, и лиса прожорлива.
   Читали в детстве нам, читаем детям мы, дети будут читать своим детям. Катятся по дорогам Вселенной Колобки. Каждому свой напев, своя дорога. И свой зверь.