Выбрать Пушкина

 

   У кого бы я ни спросила, никто не знает, что Германн в "Пиковой даме" - не имя, а фамилия. Как-то не задумывались. А ведь это так логично, так в духе времени. Так принято: Нарумов, Томский, Германн... Ну, фамилия так фамилия. И что? Какая разница?
   А то, что мы не замечаем искажённой логики нашего мира. Не видим, насколько кривое отражение в зеркале.
   Учителя дают материал. Прямо так и говорят: "Сегодня мне нужно дать "Капитанскую дочку" в 7"Б". Моя учительница физики говорила: выдать. "Я выдам вам сегодня сразу два параграфа". Как ботинки со склада по ордеру.
   "Давать" - это слово из сферы услуг, куда наше образование переместилось окончательно и бесповоротно. Дайте, пожалуйста, посмотреть эту кофточку. Дайте Пушкина.
   Но дать что-то можно лишь в том случае, если у тебя готовы взять. Если желают взять. А школьники не желают. Наоборот, свои последние молочные зубы готовы пожертвовать, лишь бы им ничего не давали, не мешали жить этим Пушкиным.
   Раньше говорили: преподавать. Вы чувствуете разницу? Не перебирать лениво товары со скидкой, отбрасывая в сторону ненужное, а принимать необходимое как высший подарок. И он, преподающий - не назойливая муха, утомляющая своим жужжанием, он - великая тайна. И ничего не нужно, только бы он и дальше говорил. И ты не задумываешься: брать-не брать? Ты удивляешься, как мог раньше без этого жить и смотреть людям в глаза?
   Вот бы стали везде преподавать Пушкина - красиво, интуитивно, правдиво. Как я читала в книге Юрия Рытхэу "Самые красивые корабли".
   Юрий Рытхэу - чукотский писатель, он родился в семье охотника-зверолова и вырос в яранге.     
   Почему-то считается, что его направление - соцреализм. Неправда. Соцреализм - это антинаправление в антиискусстве. А Юрий Рытхэу - это миф, притча, простое мудрое знание, данное по умолчанию его народу. Умение ценить только ценное. Иначе откуда он узнал? Откуда узнала бы 17-летняя девочка из его повести, как надо преподавать? Как надо преподавать в ликбезе Пушкина неграмотным старикам.
"Часов у Тынэны не было, подать звонок вечером некому, и она не знала, сколько прошло времени.
Старик Папо поднял руку и попросился сесть на пол.
- Трудно сидеть на подставке, - виновато объяснил он.
Потом и другие ученики пожелали переселиться на пол.
- Хорошо, садитесь на пол, - разрешила Тынэна.
Писать на полу невозможно, и она решила почитать старикам для отдыха. Раскрыла книжку поэм Пушкина и объяснила:
- Сейчас я вам прочитаю и переведу начало сказочной поэмы Пушкина "Руслан и Людмила".
- Хорошо, - от имени всех согласился старик Папо.
Тынэна старалась читать с выражением, как её саму учили в школе.
Ученики в такт стихам кивали головами, и, когда Тынэна остановилась, чтобы начать переводить, кто-то заметил:
- Будто заклинание произносит.
- Она же сказала - сказка, - важно поправил старик Папо.
Кончив переводить, Тынэна попросила задавать вопросы. Первым поднял руку тот же Папо. Он спросил, где живёт Пушкин.
- Он умер, - ответила Тынэна.
Папо искренне огорчился и сказал:
- А я думал: вот выучусь грамоте, напишу письмо твоему Пушкину. Я ведь тоже сказки пишу.
Сначала Тынэна не поняла, каким образом неграмотный старик может писать сказки, потом вспомнила, что Папо - искусный косторез. Ей доводилось видеть моржовые клыки, расписанные рукой старого мастера. На гладкой, хорошо отполированной поверхности клыка Папо рисовал картинки из легенд и сказок чукчей. Все изображения были связаны между собой, и сказку можно было «прочитать» по всему клыку. Длинные сказания, не помещающиеся на одном клыке, Папо переносил на другие, и таким образом получалось как бы несколько "томов".
- Пушкин писал не только сказки, - пояснила Тынэна и рассказала о жизни поэта всё, что сама узнала на уроках литературы и из школьных учебников. Попутно она попыталась объяснить, что такое стихотворение, сравнив его с песней.
Над партой взметнулась сухонькая ручка. Старуха Кичау интересовалась, не Пушкин ли написал песню "Если завтра война".
За разговором о Пушкине и застала их в классе Елена Ивановна.
- Не кажется ли тебе, Таня, что ваш первый урок немного затянулся? - спросила она.
- А я не знаю, сколько времени, - смутилась Тынэна.
- Ваш урок длится уже третий час, - сообщила Елена Ивановна. - Ну, ничего. Для первого раза это не такая уж большая беда. Тем более, как я вижу, ученики у тебя на уроке не скучали. Не правда ли? - обратилась она к классу.
- Нам было очень интересно, - за всех солидно ответил Папо. - Хорошо она говорит, занятно. Мы совсем не устали. Немного отдохнули, посидели на полу."
   Я так не могу. Не умею преподавать Пушкина. Я могу его только выбрать. Отдохнуть немного, посидеть на полу. Послушать, как он произносит свои заклинания. В тот день, когда он не умер.