Не шашлык

  

   Никакие рынки я не люблю. Звуки, запахи, всегда возникающие поперёк пути тележки с горячими обедами для продавцов, люди, рыбы в больших аквариумах, полное дно раков... Всё есть. Даже черешня уже есть в начале мая. И может быть, даже курдючный жир для истинных ценителей и любителей.
   Но я не любитель и не ценитель. А сама тем временем живу рядом с самым большим, самым главным рынком нашего города - Центральным.
   В детстве-отрочестве я его почти не помню. Просто какая-то гора яблок, искусно уложенная пирамида идеальных плодов. Их-то мы и попросим килограмм или два. И носатый продавец - настоящий фокусник. Ведь на наших глазах он складывал свой безупречный товар к нам в пакет, а всё равно сумел, подсунул как-то несколько мелких, невзрачных и одно гнилое минимум.
   Да и сам килограмм окажется потом не совсем килограммом, и удовольствие от покупки не совсем удовольствием. Ловкость рук и никакого мошенничества.
   А вот рынок своей юности я помню отчётливо и страшно. Мой студенческий путь домой - после вечерних латинских занятий, после всех литературно-поэтических посиделок - лежал прямиком мимо него, мимо Центрального.
   Над страной стояла большая полярная ночь девяностых. Я выходила из метро в тёмный и безлюдный, несмотря на ещё не очень поздний час, город и что есть сил шагала на троллейбусную остановку по другой стороне улицы - только бы подальше от этих слепых и немых киосков, мимо которых чумной холодный ветер гонит весь мусор дня. А в каждом чёрном провале-проходе уже, конечно, притаилось и щёлкает плотоядно зубами, и сверкает вовсю глазами (ой, мамочки!) подозрительное лицо кавказской национальности.
   Вот и остановка наконец. Передышка, но не спасение. Отчаявшись ждать троллейбуса, я принимала неизбежность: ещё 20 минут безлюдными улицами, дворами тёмными. А там, рядом с моим домом, огромный парк, где когда-то, будучи ученицей восьмого класса, я встретила впервые, прямо среди бела дня, настоящего живого эксгибициониста.
   Не думать, не думать... Вот уже и подъезд, и снова кто-то выкрутил в нём лампочку. Всё равно. Я тут на ощупь знаю каждую ступеньку. Уже почти спокойно, свои стены... Правда, один раз я чуть не получила разрыв сердца, споткнувшись в темноте о ноги задремавшего возле мусоропровода пьяницы.
   А дом-то был у нас приличный, по меркам того времени. Не какое-нибудь бандитско-наркоманское гнездовье. И район тоже ничего. Моим подругам приходилось куда тяжелей. Лена, например, жила в самом последнем доме. То есть буквально - окна её десятиэтажки выходили на дремучий лес. Дорога к знаниям и обратно была терниста - мимо заводов, мимо частного сектора, мимо каких-то серых складов, с двумя пересадками в один конец ежедневно.
   Ира жила на Северном посёлке - за последним трамваем, за волчьими оврагами, за падучей звездой. И были на её улице соседи-цыгане, все до единого по фамилии Оглы.
   Сейчас мы вспоминаем иногда все вместе наши студенческие годы - с теплотой, но и с оттенком изумления: "Ой, девочки! Как мы это смогли пережить?"
   Да вот как-то смогли. Легко. А сейчас, соглашаемся мы в три голоса, у нас бы нипочём не вышло. И мира того уж нет.
   И Центральный рынок просто не узнать - весь перестроенный, облагороженный.  Улыбчивые голоса читают рекламу пополам с рифмой: там джинсы по низким ценам, там шторы шьют, а вот кто желает "бюстики вождей великих". Только голос-реклама не уточняет, чьи бюстики именно. Приходите, и сами увидите, кто велик и насколько.
   Все продавцы как один в униформе, да с электронными весами (у нас килограмм равен килограмму), рады покупателям как родным. Вот что такое теперь Центральный рынок. Люди и машины, звуки и запахи, рыбы и раки, всегда возникающие поперёк пути тележки. Всё есть. Но не люблю я.
   Приблизительно раз в месяц мы - не хочется, а надо - идём на Центральный рынок покупать мясо. Не успели подойти к прилавку - старушка-продавец возникла неожиданно, как бородач в песне про йожина з бажина. Только что не танцует. Зато радость на лице неподдельная.
 - Что желаете, изумрудные мои? Яхонтовые! Бриллиантовые!
Нет, не бородач из йожина. Баба Яга из мультфильма про домовёнка Кузю. Да, точно!
 - Вырезку берите, ребятишки! Вам на шашлык?
А ребятишка-муж не брился уже три дня и тоже на рынок ходить не любит. Но тут его щетина развеселилась, рука деньги из кармана достаёт. Я-ребятишка тоже забыла на миг, что у меня дочь в 10 классе. Легко стало, хоть вторые девяностые подавай. Пробегу насквозь, темноты не испугаюсь.
 - Нет, - отвечаю. - Не шашлык. Нам на котлеты.
 - Да вы что, ребятишки! Золотые вы мои, алмазные! - всплеснула руками наша продавец. - Да пока погода стоит, обязательно надо шашлык!
   Конечно. Начало мая - это всегда шашлык. Какие ещё могут быть варианты? Шашлык в планах, в предвкушениях, в случайно услышанных на улице чужих телефонных разговорах. Только он один. И ещё баня.
   У меня странная любовь к этому сезонному кушанью. Сама я никогда не ем жаренное на углях, пропахшее дымом, по всем правилам замаринованное мясо. Даже очень искусно приготовленное. Не ценительница, не разбираюсь и не понимаю.
   Я люблю, когда шашлык у других ребятишек. В пятницу вечером они дружно покинут город, и целых два дня потом улицы будут пустые, гулкие, бледно-зелёные.
   Самым людным местом города будет рынок. Но нам туда не надо. Мы уже купили на котлеты у доброй Бабы Яги.
   Можно позвонить подругам, можно долго сидеть в полупустом кафе. Есть не шашлык. Смеяться над тем, как мы пережили.