Говорит и не показывает радио

 

   Даже в воскресенье - единственный выходной, законный и заслуженный - папа не позволял нам долго валяться в постели. "Подъём!" - объявлял он никак не позже 9 часов, расхаживая по квартире. "Подъёмчик!" - уточнял он через 5 минут, если кто-то не понял и пытается скрыться с головой под одеялом. Но это уже так, безо всякой надежды на дальнейший крепкий и здоровый сон. Потому что папа в соседней комнате включал радио, и оттуда во все стороны разлетались радостные позывные:
                                       С добрым утром, с добрым утром,
                                       И с хорошим днём!
   Несмотря на то, что уже стояло время Телевизоров (даже Цветных Телевизоров), Проигрывателей и Магнитофонов, папа всегда-всегда включал утром радио. Хорошо ещё, что он не заставлял нас делать вместе с собой зарядку.
   А точнее, воскресную гимнастику, потому что во все остальные дни недели папа на физических упражнениях замечен не был.
   "Бриться, мыться, умываться!" - давал папа дальнейшие смешные указания, чтобы никто даже и не думал сидеть на незаправленной постели, бессмысленно таращась в пространство. А сам в это время, не под официальную радиогимнастику, но под полные жизни голоса ведущих передачи "С добрым утром!" заряжал себя бодростью на весь день.
   Поставьте ноги на ширину плеч, руки вытянуть прямо перед собой. Начинаем махи: левой ногой пытаемся достать пальцы правой руки. И - начали! Раз, два!
Три-четыре! - растягивал папа во всю длину перед грудью зелёную резиновую полосу, на которой было написано "Эспандер - друг здоровья". Чёрные гантели на полу ждали своей очереди.
   Радио пело в унисон:
                                      Кленовый лист, кленовый лист,
                                      Ты мне среди зимы приснись,
                                      В тот миг приснись, когда пурга
                                      Качает за окном снега,
                                      В тот миг, когда всё замело,
                                      И на душе белым-бело,
                                      Ты мне приснись,
                                      Рыжий лист кленовый.
                                      Приснись, приснись,
                                      Рыжий лист кленовый.
   Какое там приснись! Все уже давно были на ногах. А папа берётся за гантели. Знал бы он, что, посмотрев однажды фильм "Золотой телёнок", я задумала чёрное, под цвет гантелей, дело. Я захотела, как Шура Балаганов, отпилить шарики от гантельных ручек - вдруг они тоже не простые?
   Но брат сказал, что это маловероятно, конечно. Золотые гантели, сказал он, весили бы по-другому, не как железные. И папина воскресная гимнастика была спасена.
   Передача "С добрым утром!" тем временем на все голоса рассказывала о новом хорошем дне.
   Под фельетон какого-нибудь юмориста папа собственноручно резал сыр - треугольными ломтиками; резал белый хлеб; резал тонкую колбасу, но не прямо, а наискосок - получались длинные такие овалы. Всё это веером на тарелку. Сливочное масло настолько твёрдое, что закручивается, как стружка, когда пытаешься отрезать от него слой для бутерброда - не толще бумаги. Я не люблю, когда много масла. Зато яйца всмятку люблю очень. Или когда глазунья - чтобы макать хлебом в полужидкий желток.
Папа делал всё это.
   Радио не замолкает ни на минуту. И когда я уже допиваю свой придонный сладкий чай, начинается самая последняя рубрика - "Юмор в коротких штанишках". И мне отчего-то стыдно за взрослых тётенек, которые пытаются говорить детскими голосами. И совсем не смешно, хоть и "юмор". Вот кто-то пятилетний научился произносить трудный звук "Р". И умные взрослые просят его продемонстрировать новое умение:ну, скажи что-нибудь, скажи! И мальчик ужасным голосом произносит: "Шифонер-р-р-р!" Когда можно начинать смеяться?
Наш завтрак и радиопередача синхронно подходят к концу.
   А завтра уже понедельник. Всё не так. Среди ночи тревожно позвонят, что где-то опять сход вагонов или авария. Мой папа самый главный, поэтому ему позвонят первому. Он наденет свою железнодорожную форму и уйдёт в ночь, стараясь не хлопнуть дверью. "Грузы везут вагоны, звёзды несут погоны, у руководства заботы много..." Но даже если не будет такого звонка, папа всё равно уходит из дома раньше всех.
   А мы с братом будем торопливо пить чай под "Пионерскую зорьку", и будут нам звучать совсем другие голоса: кто и почему едет в "Артек" и что решил очередной пионерский слёт.
И сгущённое молоко, просачиваясь сквозь хлеб, будет капать прямо на мой пионерский галстук.
   У мамы рабочий день начинается в девять. Сейчас она закроет за нами дверь и будет спокойно, не торопясь завтракать (везёт!). И у радио на этот счёт наверняка тоже что-нибудь припасено.
Радио царило утром, вечером телевизор побеждал радио.
   А до следующего воскресенья ещё целая вечность. Но когда-нибудь оно всё равно настанет. И чёрные гантели дождутся своего часа. И папа будет делать упражнение "мельница", и передача "С добрым утром!" неизменно будет петь:
                                       Струится время без конца
                                       У тихой рощи.
                                       Венчает юные сердца
                                       Седой паромщик.
                                       Но нас с тобой соединить
                                       Паром не в силах,
                                       Нам никогда не повторить
                                       Того, что бы-ы-ло.
А потом завтрак - тонкий сыр, свежий чай... Подождём немного, осталось всего-навсего два упражнения.